Зеркало грядущего - [6]

— Может быть вы и правы — сказал Золотарев — но я не забуду, как мы в сорок первом, читая Николая Шпанова и посмотрев фильм "Если завтра война", считали, что агрессия капиталистических стран против Страны Советов невозможна, поскольку солдаты, по классовому братству, перейдут на нашу сторону, а пролетарии парализуют забастовками тыл врага — а оказалось, что немецким пролетариям больше нравится быть высшей расой, чем братьями по классу. Война межпланетная гораздо страшнее — потому что враг там не люди, то есть гуманизм к ним невозможен по определению. Если даже для нас, людей с коммунистическим воспитанием и моралью, свои погибшие, это жертвы, а чужие, статистика. Вот вы, Иван Антонович, много сожалеете о двух миллионах туземцев Мадагаскара, что перебили там не какие-то нацисты, а культурные французы, когда присоединяли этот остров к своей колониальной империи?[5]. А сильно вы возмущаетесь по поводу зверств бельгийцев в Конго, где было истреблено еще больше — Марка Твена прочтите, его публицистику, где он бельгийского короля за это сравнивает с Чингисханом или Тамерланом. В нашем уже веке в двадцатые, когда те же французы подавляли восстание риффов в Марокко, у культурных парижан в мундирах была такая мода, слать домой свои фотографии на фоне груды чужих отрезанных голов — и никакого возмущения во Франции и во всей Европе это не вызывало.

— Вы не правы — нахмурился Ефремов — разумеется, каждый порядочный человек должен сожалеть о миллионах невинных людей, погибших в результате подобных завоевательных походов якобы цивилизованных стран, и испытывать возмущение подобным — должен! Но я понимаю, что вы хотели сказать. Конечно, на каждого из нас гибель близких нам людей производит гораздо больше впечатления, чем смерти людей далеких и незнакомых. Но не следует это путать с теми предрассудками, которые заставляют одни народы считать себя выше других и распространять свои моральные принципы только на людей одной с собой национальности или расы — это совсем другое дело. Вы снова лишь переносите те отношения, что существовали еще недавно, а где-то существуют и теперь у нас на Земле — на более продвинутые цивилизации, которые, развивая в себе склонность к сотрудничеству, избавятся от подобных предрассудков. Или же они уничтожат сами себя еще задолго до того, как смогут путешествовать к другим звездам — их цивилизация не выдержит внутренних противоречий, люди не смогут объединиться во всепланетное человечество и освоение космоса станет невозможным — свои ресурсы такая цивилизация будет тратить на борьбу "внутри себя". Европейцы и американцы не так давно считали негров и индейцев не людьми из-за другого цвета кожи, а не развившиеся до покорения космоса цивилизации точно так же могут испытывать неприязнь и презрение к непохожим на них жителям других планет, потому что у них глаза другого размера или непохожая форма черепа и скелета — в сущности это ведь одно и то же! Когда люди научатся без предубеждения относиться к непохожим на них жителям своих же планет — они точно так же избавятся от подобных предрассудков и в отношении инопланетян. Разум будет править высокоразвитыми цивилизациями, способными на межзвездные перелеты.

— Ну, в логике вам не откажешь, Иван Антонович — улыбнулся Сирый. — Все по полочкам разложили, аргументация сильная. Однако есть и в ней одно слабое место. Что только единая всепланетная цивилизация способна на настоящее освоение дальнего космоса, а множество отдельных капиталистических стран, скорее, предпочтут тратить ресурсы на борьбу друг с другом и внутри себя — тут согласен.

Золотарев хмыкнул так, словно вспомнил что-то похожее…

— Но вот забыли вы, Иван Антонович, что объединение всего населения планеты в единую цивилизацию может произойти не только путем мирного сотрудничества, но и путем завоевания. Представьте себе, что на другой планете страна наподобие наших США или, того хуже, фашистской Германии смогла завоевать или иным путем подмять под себя все другие страны, объединила планету, может быть, даже как раз под лозунгом прогрессивности единого человечества, истребила все народы, считающиеся "второсортными, а остальное человечество объявила высшей избранной расой… И элита такой страны, избавившись от внешних врагов, смогла подавить и внутренние противоречия, укрепить свою власть, оболванить народ хорошо развитой пропагандой, используя для всего этого самые передовые достижения науки — ведь и фашисты старались свои науку и технику развивать! И, объединив таким образом, свое инопланетное человечество, такая цивилизация приступает к освоению космоса, чтобы усилить свою власть еще больше. Как думаете, возможно такое?

— В принципе, такой возможности нельзя исключать, — после некоторого размышления признал Ефремов. — Хотя нормальный путь эволюции общества ведет к коммунизму, наверное, иногда могут быть и исключения — цивилизации, которые силой смогли остановить общественное развитие.

— А если такое "исключение из правила" окажется поблизости от нас? Потому, только когда и если примем радиопередачи от высокоразвитых братьев по разуму, тогда во всегалактический мир поверим. А пока что мы знаем, опытным путем установив: любой агрессор всегда и везде понимает лишь один язык — силы. Его не остановят мудрость, красота, любовь — а лишь страх, что ему самому ответка прилетит; и когда на их планету гробы пойдут потоком, тогда лишь будет кто-то протестовать, "долой войну". А вообще, вам бы, Иван Антонович, о том надо с нашим Адмиралом поговорить, или с его супругой. Или с Юрием Смоленцевым — вот кто собаку съел на спорах со святошами на морально-этические темы. А мне достаточно — моя страна сказала, это враг, уничтожить. А рефлексировать будем после, если живы останемся, победив.