Зеркало - [3]

- Версий у меня нет, потому что они не нужны. Потому что ни одна из них не будет

верной. Потому что именно этого от нас и добивается дьявол: чтобы мы отвлекали себя

разными глупостями насчёт нашего происхождения от основного вопроса. Тратили силы на

споры и драки.

Стас поспешно налил ещё по половине, играя перепуганного до крайней степени

человека.

- И ты мне сейчас скажешь, какого?

- Тупица. Я уже об этом тебе сказал. Так что до «Номера Четыре» тебе ещё расти и

расти. К тому же, это число уже давно занято. Загадай для себя другое. Не факт, что

получишь, но надежда согреет тебя.

Стас в тоске опустил стакан. Он вдруг так же спонтанно разочаровался в их

знакомстве, как ранее распахнул для него ворота. Импровизатор хренов.

- Брателло, давай поскорее завершим эту унылую попойку и разойдёмся по домам.

Он вдруг отчётливо понял, что веселья не будет, и это ненужное знакомство — плод

его скуки и одиночества. Интернет — его единственный верный друг, и пусть все остальные

убираются туда, откуда пришли.

- Конечно, - легко согласился «Номер Три», выпивая. - Так и сделаем. Кто ты, и кто я?

Что нам выяснять и делить? Только позволь мне сначала выполнить своё обещание.

Он достал из кармашка грязной рубахи белую таблетку.

- Без меня, - покачал головой Стас. - Глотай её и проваливай к чертям собачьим.

- Глотай? - усмехнулся бомж.

Он сильно сжал таблетку в пальцах, будто желая раскрошить её, но она не поддалась.

А потом вдруг спружинила и увеличилась в размерах. Теперь она лежала на его ладони,

более напоминающая приплюснутый бейсбольный мяч. Он снова попытался сжать её.

Таблетка (или что там было) исчезла, а вместе с ней исчезли и бомж, и стены, и пол, и

лампочка под потолком.

- Какого хрена! - сказал Стас и не услышал своего голоса.

3

Первую любовь Катя познала в четырнадцать лет. Только она не поняла, почему это

называется словом, от которого приходят в восторг её подружки. От которого за километр

веет романтикой, рыцарскими турнирами, походами за тридевять морей, битвами с

драконами. Одноклассник Витя стащил с неё нижнюю часть одежды и сам оголил свой

волшебный предмет, который умел превращаться из маленького в большой и обратно. Он

кряхтел и мучился, истыкал всю её промежность до синяков, демонстрируя глубинное

незнание женской анатомии, пока древние инстинкты не проснулись в нём и не довершили

начатое. Катя коротко вскрикнула от боли, но тут же стиснула зубы и попыталась

сосредоточится на ощущениях, среди которых проскальзывали и приятные.

В книжках всё описывалось совсем не так.

Витя наскучил ей через неделю. Главным образом потому, что не разнообразил

процесс и относился к нему, как кролик, перемалывающий морковку. Насытившись, исчезал.

Проголодавшись, появлялся снова. После того, как Катя сказала ему твёрдое «нет», он ещё

некоторое время ошивался возле неё в надежде на перемену погоды, ныл и скандалил, а

потом неожиданно отстал — то ли нашёл себе другую, то ли вернулся к онанизму.

На освободившееся место хлынули кандидаты, и тут Катя поняла, что конкуренция,

проклинаемая социалистами — это благо. Они наперегонки сыпали ей обещания и несли

дары, опустошая карманы и родительские запасы. Тщательно взвесив все за и против, Катя

выбрала себе Андрейку из параллельного класса и, как выяснилось чуть позже, не прогадала.

Он выгодно отличался от Вити тем, что раздевал её полностью, отвлекая поцелуями и теребя

пальцами соски. По завершении трудов рассказывал какой-нибудь анекдот или последнюю

сплетню из школьной жизни. В общем, не халтурил.

Сломался он на новости о том, что его любимая забеременела. Куда-то исчез или даже

переехал в другой город. Помыкавшись, она призналась во всём родителям — инстинкт

подсказал ей, что когда они увидят произошедшее сами, то будет поздно что-либо

предпринимать. В наказание ей прописали женского доктора и месяц домашнего ареста.

Однако и эта крайняя мера не помогла. Выйдя в первый же раз из заточения, она

немедленно попала на вечеринку в квартире подруги. Без повода, но ради общения и забавы.

Веселье развивалось пристойно, пока двое смутно знакомых парней, закончивших школу в

прошлом году, не сделали ей предложение, от которого она отказалась и стала поспешно

собираться домой.

- Ты куда? - спросил один из них.

- Не твоё дело, хорёк.

- Как это невежливо!

Её бесцеремонно задержали, раздели под гаденькое хихиканье подружек, тут же, в

гостиной, где шла попойка. И пустили по кругу. За малейшее сопротивление били по лицу

кулаком, без скидок на общепризнанную слабость пола, к которому она принадлежала. На

прощание по старинному обычаю предупредили, чтобы держала язык за зубами. Как будто с

её теперешней репутацией ей кто-нибудь поверит.

Она до полуночи каталась на метро. Потом вышла на улицу на своей станции и села

на бетонный парапет. Идти домой, чтобы выслушивать ругань, она не собиралась. Лучше

замерзнуть прямо здесь. Благо стоял полноценный мороз, а на ней красовалось