Зеркальный вор - [15]

«Проклятье, малыш, я чуть не забыл самое главное! То, из-за чего я, собственно, и начал рассказывать эту историю. Суть вот в чем: на самом деле дож привез из Греции три колонны. Не две, а три. Портовые рабочие сплоховали при разгрузке судна, и одна из колонн упала за борт. Она до сих пор лежит там, под слоем ила на дне лагуны. Отсюда урок, который ты должен усвоить, малыш: полных подобий всегда должно быть три. Всякий раз, как ты встретишь пару одинаковых вещей — не важно каких, — сразу начинай искать третью. И вполне возможно, ты ее найдешь. Это великая тайна, и сейчас я доверяю ее тебе».

Кёртис зевает, поводит плечами и направляется ко входу в отель. Устало бредет через вестибюль в сторону лифтов, мимо золотого фонтана в виде армиллярной сферы. Но потом замедляет шаг и останавливается.

На стене позади регистрационной стойки висит репродукция старинной карты: остров в форме индюшиной голени, наблюдаемый с высоты птичьего полета. Плод воображения средневекового картографа (который не мог в реальности увидеть остров под таким ракурсом), заключенный ушлыми дизайнерами в огромную позолоченную раму и превращенный в элемент гостиничного интерьера. Остров в окружении высоких парусников, тесно заполненный дворцами и куполами церквей, утыканный шпилями и колокольнями. Голубой зигзаг большого канала рассекает его западную часть. По краям картины разместились облака с головами херувимов, выдувающих благоприятные ветры. Сверху на остров взирает парочка бородатых богов. «MERCVRIVS PRECETERIS HVIC FAVSTE EMPORIIS ILLVSTRO»[8]. Кёртис долго смотрит на карту, пока до него не доходит, что он пытается разглядеть на ней Стэнли, с самодовольной ухмылочкой прогуливающегося по какой-нибудь миниатюрной площади. Клерки за стойкой начинают нервно переглядываться, наблюдая за Кёртисом. Он встряхивает головой и, развернувшись, удаляется.

Но теперь он идет не к лифтам, а в Большую галерею. Бродит между мраморными колоннами, под копиями старинных фресок, на которых пухлые ангелочки парят среди белых кучевых облаков. Кажется, он нащупал нить, но пока не уверен, куда она его приведет. Бесшумно ступая каучуковыми подошвами по каменным плитам пола, он минует вход в музей («ИСКУССТВО С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ДО НАШИХ ДНЕЙ, выставка продлена до 4 мая!») и попадает в зал казино.

Здесь он без труда находит подружку Стэнли, которая играет одна против дилера за 25-долларовым столом для блэкджека, по соседству с зоной баккара. Она в джинсах и свободной розовой блузке на бретелях; волосы собраны и заколоты на затылке. Судя по всему, они с дилером — низеньким плотным азиатом — вошли в удобный для обоих ритм: короткие взгляды, односложные реплики, быстрое перемещение карт и фишек. Она выигрывает два раза подряд; столбики зеленых и черных фишек перед ней впечатляют. В этот раз она не отвлекается на периодические осмотры зала, — похоже, сейчас ей не до поисков Стэнли.

Кёртис берет стаканчик с апельсиновым соком, занимает позицию у игровых автоматов и наблюдает за ней оттуда. Потом достает из кармана одну из визиток Деймона с логотипом «Спектакуляра» и делает запись на ее обратной стороне фирменной ручкой отеля. Подходит ближе и останавливается у нее за спиной. Она в хорошей форме, судя по прямой посадке: мышцы спины и плеч должным образом натренированы. Стэнли часто говорил, что профессиональные игроки должны быть атлетами, ведь им приходится часами держать себя в постоянном напряжении за карточным столом, чтобы не прозевать удачный расклад. Кёртис пытается вспомнить, сколько лет эти двое проработали в связке.

Дилер — на его бейджике написано «Масуд» — бросает выразительный взгляд на Кёртиса. Через минуту он смотрит снова, и Кёртис делает шаг к столу, доставая бумажник из кармана джинсов. Он берет фишек на две сотни Деймоновых долларов и садится через пару мест от девушки — достаточно далеко, чтобы изгиб стола позволял держать ее в поле зрения. При этом он не забывает следить за картами, однако уже через дюжину сдач остается лишь с двумя зелеными фишками. Между тем девушка до сих пор не узнала Кёртиса; она даже ни разу не посмотрела ему в лицо.

При следующей сдаче она останавливается на шестнадцати. У Масуда восьмерка, он открывает еще шестерку, а затем перебирает с валетом. «Будь я здесь хозяином, — думает Кёртис, — давно бы уже выставил за дверь эту счетчицу карт». Забрав свой скромный выигрыш в виде одной фишки, он смотрит через стол: у нее на кону было четыреста баксов.

— Спасибо, — говорит он ей. — Вы сыграли рискованно.

— Однако это сработало, — говорит она, пожимая плечами.

— Похоже, вы сегодня в ударе?

Она отвечает не сразу и не поднимает взгляд.

— Сегодня мне везет, — произносит она. — А вы как?

— Пока что неважно, — говорит Кёртис. — Повсюду в пролете.

— Что ж, надеюсь, удача к вам вернется, — говорит она и наконец-то встречается глазами с Кёртисом. При этом лицо ее не выражает никаких эмоций. Еще через секунду она снова глядит на свои карты.

Три последующие сдачи окончательно выводят Кёртиса из игры. Он дает Масуду на чай последнюю купюру из своего бумажника и отходит от стола на прежнюю позицию у автоматов. Он подумывает о том, чтобы пойти к кассиру и обналичить один из дорожных чеков Деймона, но не хочет упускать из виду девушку. Впрочем, к этому моменту Кёртис и сам не верит, что сможет переждать ее бесконечную партию. Уже почти четыре утра, но людей в казино немало — хотя это же уик-энд, опять он забыл.