Зеркальный образ - [23]

Фиби взяла кружку и понесла ее к раковине.

— А у меня собеседование, так что мне тоже пора.

— О, как интересно, Фиби, — весело сказала Пейдж. — С кем? Где?

— В маленькой сети магазинов, их штаб — квартира находится здесь, в городе. Не ахти какая работа — должность администратора, но она может принести немного денег и я с удовольствием снова буду платить за продукты. И все же собеседование вызывает у меня не очень хорошее предчувствие.

— Это почему?

Фиби раздумывала, не зная, как много следует сказать.

— Просто… в последнее время я плохо сплю.

Это была ложь или в лучшем случае полуправда, но Пайпер смолчала. Множество других проблем беспокоило Фиби больше, нежели сон.

— Что ж, желаю удачи, — сказала Пейдж. — Я уверена, у тебя все получится.

Похоже, она искренне старалась растопить айсберг напряжения, заполнивший всю комнату. Пайпер внимательно следила за Фиби — она с любопытством ждала, какой ответ та придумает. На мгновение глаза Фиби потеплели, и она взглянула на Пейдж точно так, как в то время, когда доверяла ей. «И снова будет доверять», — подумала Пайпер. Но взгляд Фиби снова стал жестким, а губы сжались в узкую линию. Пайпер угадала — сестра вспомнила, что не знает, можно ли доверять Пейдж. Столь же жестко Фиби взглянула и на Пайпер. «Ладно, — подумала Пайпер, — на меня она тоже злится».

Пайпер тоже была не очень–то довольна Фиби и не будет до тех пор, пока сестра не перестанет язвить Пейдж из–за того глупого письма. А особенно после того, как съела последнюю булочку и выпила все молоко.

— Ну, что ж, — сказала Пайпер, сгорая от нетерпения уйти, прежде чем успеет сказать такое, о чем придется жалеть потом. — Пока!

Она пошла вверх по лестнице, чтобы зайти почистить зубы и попрощаться с Лео.

Даже когда мистер Коуан пребывал в хорошем расположении духа, что случалось редко, работа Пейдж требовала большого напряжения. Люди обращались в службу социальных проблем не тогда, когда их жизнь текла размеренно, а когда доходила до кризисной точки. Неприятные споры о том, кому быть опекуном детей, пропавшие родители, взаимные оскорбления, отсутствие крыши над головой — все это заполняло рабочий день Пейдж. Бывали времена, когда казалось, что она не выдержит, и Пейдж радовалась, если ей иногда случалось воспользоваться своими колдовскими способностями и дать какому–нибудь демону под зад. Таким образом ей удавалось разрядиться, выпустить немного пара.

Сегодня, например, она большую часть утра проторчала у телефона, набирая подряд номера департаментов полиции и работников социальных проблем в разных штатах, и пыталась напасть на след так называемой матери, которая решила «обрести себя» и присоединилась к второсортному оркестру рок–н–ролла, гастролировавшему по забегаловкам и придорожным закусочным северных долин. Эта женщина ушла с работы и исчезла, не сказав никому ни слова, бросила Джаррода Буна, своего мужа, с тремя детьми моложе семи лет, предварительно сняв все деньги с банковского счета и оставив ему записку с просьбой присмотреть за ребятишками и не искать ее.

Первую часть записки мистер Бун выполнял как мог, но со второй категорически не согласился. Его зарплаты едва хватало на детский сад, где приходилось оставлять ребят, пока он работал. Так что на оплату квартиры, еды и других потребностей, с чем оба вместе справлялись при помощи банковского счета, почти не оставалось денег. Он справедливо полагал, что его детям нужна мать, но больше всего ему не хотелось, чтобы им пришлось жить в машине или приюте. Так что он хотел найти жену и побыстрее вернуть сбережения. Полиция и пальцем шевельнуть не захотела, а частный детектив был ему не по карману. Поэтому он обратился в службу социальных проблем.

Отговорки, которыми по телефону отделывались собеседники Пейдж, раздражали ее. Она никак не могла понять, почему люди не говорят с ней откровенно. Если офицер полиции в Подунке, что в штате Мичиган, не желал тратить время и проверить, не остановилась ли бывшая миссис Бун в каком–нибудь подведомственном ему мотеле, он мог бы так и сказать, а не отсылать к другому должностному лицу, которое, в свою очередь, отсылало еще к кому — то. Так продолжалось до тех пор, пока кто–нибудь не бросал трубку. Несколько раз она чуть не потеряла терпение, но сдержалась, понимая, что в таком случае вообще ничего не добьется. «Лаской большего добьешься», — думала она.

Чтобы окончательно не рехнуться, она вспоминала о Тимоти и замечательной встрече вчера на Юн ион–сквер. В обычное время она бы уже рассказала Пайпер и Фиби о таком событии, но как бы ни описывать жизнь в средоточии ведьм, слово «обычное» сегодня меньше всего приходило в голову. Однако если она не рассказывала о нем, это отнюдь не означало, что она о нем не думает. Как раз наоборот. Когда телефонные разговоры совсем выводили ее из себя, она просто вспоминала, что сама не могла удержаться от смеха, слыша его полный неподдельного веселья смех, или как он восторженно глядел на нее, когда говорил о спасенном мальчике.

Пейдж только что положила трубку после еще одного бесполезного разговора, как зазвонил телефон. Надеясь, что один из ее многочисленных запросов чудесным образом дошел до отзывчивого человека, она схватила трубку.