Зеркальное отражение - [49]

Приближался вечер. Увлекшись беседой с Люпином про подаренный им кулон, Гарри не сразу заметил, как комнату покинул сначала Снейп, а потом и Блэк. Когда же он отправился на их поиски, то случайно услышал, как они разговаривают на кухне. Первой фразой, которую он услышал, были слова Сириуса:

- … И тем не менее, я вынужден признать, что ты смог вытащить Гарри из депрессии. Я давно не видел его таким веселым и общительным.

— Правильнее будет сказать, что ты вообще давно его не видел, — ответил зельевар. Его тон был таким резким, что Гарри непроизвольно замер. Так мог говорить с крестным Снейп из его мира, но никак не Северус. В его голосе слышалась едва сдерживаемая холодная ярость.

— На что ты намекаешь? – тут же оскорблено поинтересовался Сириус.

— На то, что ты вычеркнул собственного крестника из своей жизни до тех пор, пока я не позвал тебя сегодня, — почти прошипел Снейп. – А мальчик все это время нуждался во всех нас!

— Эй, полегче, Нюниус, не напирай, — словно защищаясь, произнес Блэк. – Не забывай, ты сам выгнал меня из своего дома!

— И ты с удовольствием сбежал, — зло выплюнул зельевар. – Не припомню, чтобы раньше ты так трепетно относился к моим желаниям.

— Гарри тоже не хотел меня видеть…

— Гарри никого не хотел видеть, но и я, и мисс Грейнджер, и даже Уизли оставались рядом с ним. Выслушивали от него беспочвенные обвинения – да, но не уходили. А ты сбежал! Ты не хотел видеть его в том состоянии, в котором он был. Тебе нужен только здоровый и веселый крестник, чемпион и победитель. Даже у Люпина оказалось больше мужества, чем у тебя.

— Не смей говорить мне такое, — разозлился Сириус. – Я люблю Гарри! Он сын моего лучшего друга…

— Не спорю. Возможно, ты его любишь, но, очевидно, не так сильно, как самого себя.

— Я не желаю все это слушать! – Возможно, Блэк пытался уйти, но Снейп не пустил его: раздался приглушенный удар, словно человека с силой толкнули к стене.

— Мне самому противно видеть твою наглую морду, сукин ты сын, — зло прошипел профессор, — но если ты еще раз сбежишь от Гарри, поджав свой хвост, клянусь, ты его больше никогда не увидишь. Ты нужен ему, Блэк, как это ни прискорбно. И ты останешься рядом с ним, каковы бы ни были наши взаимные претензии. Ты меня понял?

— Не смей мною командовать, — огрызнулся Сириус, но уже не так уверенно. Гарри послышался звук удара головы о стену.

— Я спрашиваю: ты меня понял?

— Понял, понял… Отвали, Снейп!

— Убирайся, — процедил зельевар сквозь зубы. Тихий шорох мантий, приближающиеся шаги. Гарри метнулся в тень коридора, и Сириус не заметил его, проходя мимо. Северус, вышедший из кухни несколькими минутами позже, тоже. Мальчик продолжал стоять в тени, обдумывая услышанное. Неужели Сириус действительно мог бросить его? Неужели он мог вести себя так невыносимо, что крестный не хотел его видеть? Думать об этом было неприятно, поэтому парень постарался побыстрее выкинуть эти мысли из головы, но неприятный осадок на душе у него остался, и прежней легкости и веселья не было.

Сириус, очевидно, тоже чувствовал себя после разговора со Снейпом очень неуютно, потому что спустя всего четверть часа засобирался домой. Люпин ушел с ним. Гермиона предприняла несколько попыток разговорить Гарри, но тот отвечал вяло и односложно, а потом и вовсе сбежал из гостиной под предлогом неотложного дела. Когда он нашел в себе силы вернуться, Гермиона уже стояла в холле, собираясь уходить. Они о чем‑то тихо беседовали со Снейпом. Мальчик не услышал слов, успел только увидеть, как Северус ободряюще потрепал ее по плечу, но, едва заметив Гарри, он убрал руку.

— Мисс Грейнджер уходит, — сообщил Северус, и Гарри послышался легкий укор в его голосе.

— О… ладно, — пробормотал мальчик. – Э–э–э… рад был тебя повидать. Заходи почаще.

— Хорошо, Гарри, — она снова улыбнулась, но как‑то вымученно. – Я приду. Пока, — она помахала ему рукой и повернулась к Снейпу. – До свидания, профессор. Спасибо за приглашение. Рада была вас повидать.

Зельевар только кивнул, открыл дверь и выпустил ее на улицу.

— Ты в порядке? – спросил он у Гарри, когда дверь за Гермионой закрылась.

— Устал, — отрывисто сообщил мальчик. – Пойду посплю.

— Хорошо. Я зайду к тебе попозже…

— Не надо, — слишком резко ответил Гарри и смутился. – Я хочу сказать… Я буду уже спать. Спасибо тебе за этот день, — он попытался как‑то сгладить впечатление от своего предыдущего высказывания. — Я…

— Знаю, — Северус снова улыбнулся своей призрачной, почти несуществующей улыбкой. – Иди спать. Если тебе что‑то понадобится, зови. До завтра.

— Спокойной ночи.

Поднимаясь по лестнице в свою комнату, Гарри пытался унять бешено скачущие мысли. Он всегда был на сто процентов уверен в своем крестном, в том, что тот никогда бы его не оставил, если бы не обстоятельства. А теперь он недоумевал, откуда в нем была эта уверенность? Ведь он почти не знал человека по имени Сириус Блэк.

Глава 8. Ради того, кого ненавидел

Вдох–выдох… Вдох–выдох… И никаких звуков вокруг, кроме собственного дыхания. Где он? Что это за место, в котором нет ни звука, ни света и, кажется, воздуха тоже нет? Есть только пробирающий до костей холод. Он пытается вытянуть руку – натыкается на что‑то твердое, влажное, грязное… Паника рождается где‑то внутри живота и всего за несколько минут растекается по всему телу, мешая дышать, не давая биться сердцу. Тело цепенеет, отказываясь подчиняться, и в тот момент, когда приходит уверенность в том, что сейчас его сердце совсем остановится, а легкие не смогут получить и мизерного глотка воздуха, на него вместо тишины и темноты обрушивается свет, смех десятка голосов и чей‑то крик. Проходит, наверное, целая минута, прежде чем он понимает, что это его крик. И в следующую секунду он начинает ощущать боль. Такую яркую, реальную, незабываемую. Это может быть только Круциатус. Ни одно другое заклятие не пронзает так мышцы, не выворачивает суставы.