Зеркальное отражение - [40]

— Кстати об окклюменции. – Северус внезапно почувствовал необходимость сменить тему. – Те видения, что ты мне показал…

— Я не хочу об этом говорить, — быстро произнес Гарри, отворачиваясь.

— Только один вопрос. Как ты выбрался оттуда живым? И смог остаться в своем уме? – Северус, не отрываясь, смотрел на Поттера, но тот не желал снова поворачиваться к нему лицом. Зельевар видел только упрямый профиль и стремительно бледнеющую щеку.

— Я убил его. Волдеморта. Как и говорилось в пророчестве.

Снейп сделал шаг ближе и оказался почти вплотную к мальчику. Чуть нагнувшись, он тихо выдохнул почти в его ухо:

— Как?

Гарри повернул голову в его сторону, набрал воздух в легкие, словно собираясь произносить длинную речь, но вдруг замер, выдохнул и отвернулся.

— Я не могу тебе этого сказать, — тихо сообщил он. – Насколько я помню, в этом мире ты двойной агент…

Северус так резко отстранился, что мальчик даже вздрогнул. Лицо зельевара скривила неприятная гримаса.

— Вот как, — надменно произнес он. – Значит, ты делаешь вид, что хочешь наладить со мной отношения, но при этом не доверяешь мне? Ты такой же бестолковый, как и твой двойник.

— Нет, я…

— Хватит! С меня довольно! – Он круто развернулся и быстрыми шагами направился к двери. – Больше никаких разговоров, они ни к чему не приведут. У меня есть все основания тебя ненавидеть!

— Но, Северус… — попытался возразить мальчик, но ему не дали продолжить.

— У нас был уговор. Разговор состоялся, результат такой, какой есть. – У самой двери Снейп на секунду замер, бросив на Поттера гневный взгляд. – Я свою часть договора выполнил, очередь за тобой.

Он вышел, громко хлопнув дверью. Гарри растеряно пробормотал ему вслед:

— Я не это имел в виду, — его лицо исказила гримаса отчаяния. – Я просто не хотел, чтобы он и тебя пытал…

***

Когда в тот вечер Гарри добрался до своей комнаты, он был почти в отчаянии. Северус не просто отказывался продолжать их разговор. Он вообще не хотел с ним говорить, взял свои книги и ушел с ними в спальню.

Гарри лег на кровать поверх одеяла и вздохнул. Он не понимал. Не мог понять. Неужели вся проблема этих взаимоотношений в том, что он сын Джеймса Поттера? Но ведь в своей реальности он тоже был сыном Джеймса, а Северус его все равно любил. Так в чем же дело?

Гарри напряг память. Первые годы жизни под опекой Снейпа он помнил смутно и не мог с уверенностью сказать, как быстро зельевар принял его. В то же время он никогда не слышал от Снейпа плохих слов в адрес своего биологического отца. Или не помнил этого. Нет, он точно помнил, что когда‑то спрашивал приемного отца о Джеймсе. И тот всегда был очень сдержан в своих ответах, сообщал только факты, никогда не говорил о своем отношении к нему, никогда не хвалил его, но и не ругал. При этом Гарри всегда чувствовал, что Северус ему что‑то не договаривает. Позже он узнал, что Снейп и Поттер–старший не ладили в школьные годы, но подробностей той истории ему так никто и не рассказал. Это был словно заговор молчания, в котором участвовали Ремус, Сириус и сам Северус. Сейчас Гарри как никогда рассердился на всех троих за это: именно из‑за их молчания в настоящий момент ему не хватало информации. Спрашивать у Северуса в этом мире не имело смысла, он ни за что не скажет.

Утомленный переживаниями и не вполне восстановившись после ночей бессонницы, Гарри не заметил, как провалился в сон. Словно его утащили туда против его воли.

В своем сне он блуждал по коридорам замка, то ли ища Северуса, чтобы задать ему волновавшие его вопросы, то ли просто потеряв дорогу. Внезапно он замер, увидев самого себя, сворачивающего в один из коридоров. Во сне Гарри потряс головой и поспешил за самим собой. Он не знал, что спит. Еще больше удивляло его то, что он увидел себя не таким, как в этом мире. Он увидел себя из своей реальности.

Он торопился, ускорял шаг, переходил на бег, уставал и снова шел пешком, но расстояние между ним и его двойником не сокращалось. Казалось, второй Гарри тоже не знает, куда идет, поскольку он петлял по коридорам, меняя направления, заново проходя по одним и тем же местам.

Гарри уже начал выбиваться из сил, когда вдруг его копия остановилась у одной из дверей и решительно распахнула ее. За той дверью уже не было Хогвартса. Она открывалась… в их гостиную! То есть гостиную в доме его приемного отца, в его мир! И двойник уже вошел в нее, оставив дверь распахнутой. Гарри поспешил к двери, но на пороге был вынужден остановиться: какая‑то сила не давала ему переступить через него. Он видел наряженную елку, чувствовал жар от камина, но не мог войти!

— Северус! – позвал он, но не услышал собственного голоса.

Зато его голос услышал двойник. Он обернулся, посмотрел на Гарри со смесью удивления и страха, приблизился к двери, разглядывая свою неточную копию.

— Пусти меня! – в отчаянии закричал Гарри. – Пусти меня, это мой мир! Это мой дом!

У двойника от ужаса расширились глаза, он отступил на шаг, словно теряя равновесие. Его губы зашевелились, но Гарри не слышал слов. Двойник схватился за дверь и захлопнул ее с такой силой, что она почти ударила Гарри по лицу. Этого не произошло только потому, что мальчик неожиданно проснулся. В комнате было темно и тихо. Какое‑то время Гарри приходил в себя, переваривая в голове содержимое сна. Вспоминая движение губ двойника, он вдруг словно услышал произнесенные им слова: