Зеркала. Книга 1. Маскарад - [66]

Растирая волосы полотенцем, Томка вышла из-под душа. Пар и водяная взвесь постепенно рассеивались. Девушка рассеяно посмотрела на запотевший осколок зеркала на стене… И подскочила на месте, визжа, как сигнальная ракета. Если, конечно, бывают сигнальные ракеты «ню».

На свете существуют тысячи вещей, которые могут заставить впечатлительную девушку скакать, точно горная серна, и верещать, словно ее ужалила пчела. Если верить статистике, то первым номером в списке окажутся мыши, второе место честно поделят пауки, тараканы и обручальные кольца. Однако ни в одном исследовании не указано, на каком же месте стоит «загадочная надпись, таинственным образом появляющаяся на стене». Самый известный случай «таинственной надписи на стене» имел место на пиру вавилонского царя Валтасара, но в летописях не сохранилось данных о том, сколько же девиц завизжало, увидев, как невидимая рука чертит: «Мене, мене, текел, упарсин».

Томка, скача и вереща, о статистике не думала. Думала она как раз о надписи, проступившей на запотевшем осколке зеркала. Надписи, в отличие от древнего пророчества, простой и понятной:

«Помоги мне!!!»

Не успели ее ноги коснуться земли, дверь с грохотом распахнулась, и в ванную ворвался Тинкет.

— Что слу… О, черт!

Томка взвизгнула еще громче и, кое-как прикрывшись полотенцем, забилась в угол. Возвращаясь к статистике: мужчина, врывающийся к девушке в душ, как повод для визга стоит на двенадцатом месте.

— Прости, я не… — забормотал Тинкет, тщетно пытаясь на Томку не смотреть. — Я услышал, ты кричала… И подумал, что…

Томке было не до его мыслей. Протянув руку, она указала на надпись и выдохнула:

— Там… Слова! На зеркале…

Тинкет повернулся. Запотевшее стекло постепенно возвращалось к нормальному виду, но надпись еще можно было разглядеть. Впрочем, не похоже, чтобы она впечатлила фокусника. Глядя на исчезающие слова, Тинкет лишь нахмурился.

— И что? — осторожно произнес он. — Это какие-то особенные слова?

— Они появились! Из… ниоткуда! — выкрикнула Томка, поражаясь его бесчувственности.

Тинкет поднял руки.

— Без паники, — сказал он, обращаясь больше к себе, чем к девушке. В некоторых ситуациях сохранять хладнокровие очень сложно. — Все в порядке, ничего страшного не случилось…

— Не случилось?! Да если бы ты смотрел на зеркало, ты бы сразу понял, что случилось! — Томка возмущенно засопела, изо всех сил пытаясь плотнее укрыться не таким уж большим полотенцем.

— Хм… Все объяснимо. Кто-то написал эти слова раньше и на зеркале остался след, который не виден, пока стекло не запотевает. Понимаешь, как бы чисто мы не мыли руки, всегда остается…

Неизвестно, что больше взбесило Томку — его успокаивающий тон или же его непроходимая тупость. Не нужно было бы придерживать полотенце — всплеснула бы руками, а так — всплеснула руками мысленно.

— Всегда?! Да я видела, как эта надпись появляется! Как ее пишут… Буква за буквой!

— О! А как пишут? В смысле — кто?

— Откуда я знаю? — огрызнулась Томка. — Я просто увидела, как она появляется. Спроси меня, откуда — я скажу, что с той стороны. И я знаю, что это невозможно, можешь не говорить.

Тинкет подошел к осколку зеркала.

— А что здесь написано? — спросил он. — Это по-русски?

— По-русски, — кивнула Томка. — А написано здесь «Помоги мне», восклицательные знаки не переводятся.

— Помоги мне? Кому?

— Понятия не имею, — ответила Томка. — Подписи здесь нет.

Тут она покривила душой, ибо догадывалась, кто мог оставить послание. Девушка была растеряна, смущена и напугана, но не настолько, чтобы не решить столь простую задачу. Надпись появилась с той стороны зеркала — раз; она была на русском — два; само собой, первым делом на ум приходила вездесущая Томкина прабабка. Вот и сходила в душ, проветрила голову… Мало ей прочих проблем, а тут еще такой подарочек.

Тинкет протянул руку, дотронулся до исчезающей надписи. И, вскрикнув, отдернул ладонь.

— Что? — Томка рванулась к фокуснику, едва не забыв, в каком она сейчас виде.

— Dammed! — Тинкет замахал рукой. — Холодная, как…

Не подобрав подходящего сравнения, фокусник ограничился тем, что облизал палец. После чего посмотрел на зеркало с куда большим подозрением.

— Пожалуй, ты права, — согласился он. — Что-то действительно странное…

— Ха! — ехидно сказала Томка, что в переводе означало:

«Я всегда права!».

— Надо рассмотреть получше, — пробормотал Тинкет. — Какое-то это зеркало необычное… Жаль, света здесь маловато.

— Так снимай его, и выметайся отсюда! Я скоро выйду.

— О, конечно… Извини.

Тинкет аккуратно снял зеркало со стены и шагнул из ванной комнаты, стараясь не глядеть на Томку. Но на пороге все же не выдержал и обернулся.

— Кстати, замечательно выглядишь. Полотенце тебе очень идет…

— Пошел вон!

Мочалка шмякнулась о захлопнувшуюся дверь.

Когда Томка вышла из ванной комнаты, сменив полотенце на пижаму фисташкового цвета, Тинкет стоял под люстрой и вертел в руках осколок зеркала. Желтое пятно отраженного света скакало по потолку, как взбесившийся заяц.

Что бы Тинкет не увидел в зеркале, ему это не нравилось — он едва заметно покусывал губы, а на переносице появились морщинки. А вот Снуппи был спокоен, точно статуя Будды. Пес лежал кверху пузом, в обнимку с пустой миской. И судя по тому, как он елозил хвостом по полу, до нирваны ему оставалась пара шагов.