Зенитные ракетные страсти - [13]
"Да что это я, в самом деле, раньше времени сливаю, - встрепенулся Волков и немного успокоился. - Техника отлажена, люди не подведут".
Для облегчения он длинно выругался и дал команду - всё, едем на площадку! Постоим за честь родной Пятой армии ПВО!
И вот началось...
Волков хорошо знал правила полигона. Никто из начальства не скажет командиру дивизиона перед стрельбой - я отменяю твои приказы и решения, они неправильны. Если кто и против, то обозначит свое мнение голосом в присутствии свидетелей. Настаивать никто не будет. В случае успеха про эти предупреждения никто не вспомнит. Но в случае промаха каждый будет выпрыгивать из штанов - мы же ему говорили! Мы его предупреждали! Мы советовали! А он... И первыми будут обвинять "помогавшие" ему генерал-майор Квасов и полковник Пасюк.
Волков окинул взглядом все четыре заряженные ракеты и скомандовал:
- По местам! Всех лишних, всех зрителей - на бугор, пускай оттуда смотрят.
Заняв свое место в кабине управления, он доложил на КП о готовности и впился глазами в оранжевый экран, в район предполагаемого старта ракеты-мишени. Прошло несколько томительных минут. Все молча смотрели на экраны.
Вдруг ожили динамики громкой связи:
- Боевую стрельбу выполняет войсковая часть 22922, командир части полковник Бушуев! - торжественно, как о запуске космического корабля, объявил по громкой связи руководитель стрельбы. - Всем выключить радиопередатчики команд!
Первым стрелял дивизион двадцать пятой зенитной ракетной бригады полуостров Рыбачий, почти соседи, тоже из Пятой армии.
- Есть старт первой мишени! - доложили Волкову.
- Есть старт второй мишени!
И через некоторое время:
- Наблюдаю старт ракет Рыбачьего!
"Молодцы "рыбачинцы", - подумал Волков, - если ракеты пустили, значит, мишени обнаружили и сопровождают".
- Наблюдаю подрывы!
Если подрывы есть, то уже не меньше четырех баллов Рыбачьему обеспечено. Молодцы, нормально отработали, у них уже все позади.
- Боевую стрельбу выполняет войсковая часть номер..., командир части подполковник Арутюнян! - опять объявили по громкой связи.
- Всё, мы за ними! - Волков схватил микрофон. - Приготовиться!
Все находившиеся в кабинах замерли. Волков, операторы средств разведки, боясь мигнуть, всматривались в экраны, страшась пропустить момент старта "своей" мишени. Но старта всё не было и не было. Что-то не заладилось на точке пуска.
Так прошло почти сорок минут. Волков то и дело охрипшим голосом запрашивал в микрофон:
- Частота? Напряжение? Температура воды и масла? Давление? Уточнить исходные данные!
Сколько еще ждать? Так можно и свихнуться.
Вдруг в животе Волкова подозрительно заурчало. "Вот еще, - с ужасом подумал он, - только поноса мне сейчас не хватало!" Придется бежать за ближайший бархан, а тут мишень и стартует... Такие случаи бывали.
Он представил себе заседание партийной комиссии полка с повесткой дня: "О предательском поведении коммуниста Волкова на полигоне, приведшем к срыву боевой задачи". Не дай бог...
Размеренно гудели дизеля. В жаркой и липкой темноте на лица номеров боевого расчета ложились зеленые и оранжевые отсветы от экранов. И наконец:
- Старт РМ!*** Азимут - девяносто! Дальность - сто восемьдесят пять!
- Старт РМ! - срывающимся голосом объявил Волков станции наведения ракет. И перевел дыхание. "Ну вот, еще девяносто секунд, и все будет ясно - какие мы ракетчики".
- Высота "один", высота "два", высота "три"... - отсчитывал оператор километры, на которые стремительно, вертикально вверх забиралась ракета-мишень.
На отметке "девять километров" Волков скомандовал:
- Включить передатчик! Узкий луч! Поиск!
Однако обнаружить и "схватить" мишень быстро не удалось.
- Высота "пятнадцать", высота "семнадцать"... Мишень в точке перегиба! РМ - на курсе!
- Дальность - сто пятьдесят! - выкрикнул оператор.
- Угол - семь тридцать! Азимут - девяносто один двадцать пять! Угол - семь тридцать пять...
- Дальность - сто сорок пять! Дальность - сто сорок! Дальность - сто тридцать пять!
- Ты смотри, как шпарит! - сказал кто-то. - Не меньше тысячи метров в секунду.
- Дальность - сто! - выкрикнул оператор. - Скорость - девятьсот метров в секунду!
Ракета-мишень, с пугающей скоростью проглатывая километры, стремительно приближалась. Но станцией наведения ракет обнаружить ее никак не удавалось. "Всё, пропускаем... Пропускаем! - Несмотря на шестидесятиградусную температуру в кабине управления, Волкову стало зябко. - Обделались..."
Он вдруг понял, что если сейчас ни на что не решиться, стрельба закончится неудачей для дивизиона и катастрофой для него лично.
- Режим широкий луч! Выставить точку встречи в широком луче! - заорал он. - Высота двадцать три! Азимут... Дальность - семьдесят пять! Сейчас мишень сама в сектор обзора влетит! - Какая-то дьявольская уверенность появилась в нем.
Томительно тянулись секунды ожидания. И наконец - долгожданное:
- Есть цель!
- Пуск! Пуск! - громовым голосом взревел, вскочив со своего места, Волков.
................................................
Меньше всего видят парад его участники - старая истина. Волков на секунду представил, как рванула ракета (предмет в глазах Волкова практически одушевленный) с шестой пусковой установки: с грохотом, отдаленно напоминающим выстрел из очень большой пушки, подняв струями раскаленных газов тучу пыли и песка и разбрызгивая горящие пороховые макаронины стартового двигателя... И с громоподобным рыком - пошла, пошла, пошла - все быстрее и быстрее, навстречу своей неизбежной гибели в смертельных объятиях с мишенью.
Наша страна стоит на пороге великих, кровавых перемен, теперь это понимают все. Война на Украине, санкции Запада, предчувствие беды… Всё обрушилось на Россию неожиданно. Хотя многие предупреждали: слабость экономики, разрушение военно-промышленного комплекса, недостаточная боевая и оперативная подготовка, слабая военная наука и зависимость от Запада неизбежно приведут к большой крови. Но их не слушали, как всегда…Сегодня поздно кусать локти и колени – надо собирать оставшиеся силы для обороны. Но готов ли к этому российский ВПК? Как сильно разрушили его за годы так называемых «либеральных реформ»? Что надо сделать для того, чтобы Щит и Меч Родины по-прежнему блистали и сдерживали наших врагов?На эти вопросы отвечает компетентный и независимый специалист – главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер» и журнала «Воздушно-космическая оборона», полковник Михаил Ходаренок.
История дантиста Бориса Элькина, вступившего по неосторожности на путь скитаний. Побег в эмиграцию в надежде оборачивается длинной чередой встреч с бывшими друзьями вдоволь насытившихся хлебом чужой земли. Ностальгия настигает его в Америке и больше уже никогда не расстается с ним. Извечная тоска по родине как еще одно из испытаний, которые предстоит вынести герою. Подобно ветхозаветному Иову, он не только жаждет быть услышанным Богом, но и предъявляет ему счет на страдания пережитые им самим и теми, кто ему близок.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.