Земные ступени - [6]

    Вся вечность — в ней!

ОТЧИЗНА

Я родился в далекой стране,

Чье приволье не знает теней...

Лишь неясную память во мне

Сохранило изгнанье о ней...

Знаю... Замок хрустальный стоял,

Золотыми зубцами горя...

И таинственный праздник сиял,

И цвела, не скудея, заря...

Помню, помню в тяжелом плену

Несказанно-ласкательный звон,

Что гудел и поил тишину,

И баюкал мой трепетный сон...

И средь шума забот и вражды,

Где я, в рабстве, служу бытию,

Лишь в мерцаньи вечерней звезды

Я утраченный свет узнаю...

Оттого я о дали родной

Так упорно взываю во мгле,—

Оттого я, в тоске неземной,

Бесприютно влачусь на земле...

ПОЗДНИЕ ДУМЫ

Плывут, дымятся облака

В осенний серый час...

Ни малой искры, ни цветка,

Насколько видит глаз...

Пришла пора пустынная,

Дневной пожар погac!

У темной грани помнят все,

Что где-то был рассвет,

Что яркий день пылал в росе,

Лелеял рост и цвет,—

Гудел живыми вихрями,

Которых больше нет...

И вот — поет осенний шум,

Что полдень оскудел,

И горек трепет поздних дум

Тому, кто даже смел,

Но больше всех — безумному,

Что счастье проглядел!

И вот — раскрылся дым ночной,

Что гасит все не в срок,

Своей беззвездной пеленой

Все небо заволок,

И горько сердцу ведомо,

Что день уже далек...

Отхлынул день, и тщетно взор

Глядит ему вослед,—

Разорван праздничный убор

И шумных пиршеств нет,—

На всякий вздох в безмолвии

Безмолвие — ответ...

ЛУННАЯ СОНАТА

Ночные дали в лунном свете.

Гудур — как мрамор при луне...

Гудур в неволе лунной сети...

Гудур с луной наедине...

Гудур в часы неволи бледной,

Вникая в ночь, не зная сна,

В томленьи грезы заповедной

Блуждает в тереме одна...

Гудур в саду из бледных, нежных,

Из лунных лилий... и средь них

Пред нею, в ризах белоснежных,

Ее тоскующий жених...

Она склонилась, и любовно

Луна улыбкой их зажгла,

Немой и бледной, и бескровной,

Как скорбный снег его чела...

И вздох венчает их истому,

И он, склоняя бледный лик,

К ней, как к причастию святому,

Устами скорбными приник...

ТРЕЩИНА

Есть трещина в стене тюрьмы моей...

В нее я вижу даль родных полей

    И синеву родных небес,

    Родной ручей, мой шумный лес...

    В нем, в свете утренних часов,

    Так много птичьих голосов.

    Избушка ветхая за ним,

    Где я был близок, был любим...

    Но узник там давно забыт...

    Туда другому вход открыт,

    И дева юная все ждет,

    Когда-то новый друг придет...

Есть трещина в стене тюрьмы моей...

В нее, в тиши, как отзвук прежних дней,

Плывет ко мне немых видений рой —

Скорей, мой страж, ее закрой!

ВЕЧЕР

I

Подходит сумрак, в мире все сливая,

Великое и малое, в одно...

И лишь тебе, моя душа живая,

С безмерным миром слиться не дано...

Единая в проклятии дробленья,

Ты в полдень — тень, а в полночь — как звезда,

И вся в огне отдельного томленья

Не ведаешь покоя никогда...

Нам божий мир — как чуждая обитель,

Угрюмый храм из древних мшистых плит,

Где человек, как некий праздный зритель,

На ток вещей тоскующе глядит...

II

Вечернее зарево меркнет, скудеет,

Ложится туман на поля...

И бедное сердце дрожит, холодеет,

И глухо безмолвна земля...

Ни вздоха о счастье, ни плача о хлебе,

Ни шелеста в темном кусте...

Лишь светлые звезды в синеющем небе

Мерцают, дрожат в высоте...

Меж сердцем усталым и миром безмерным

Распалось дневное звено...

Лишь в памяти, светом случайным, неверным,

С минувшим оно сплетено...

Что было, что будет — все та же дорога,

И пепел и пыль впереди —

Молитва о жизни, алкание Бога

И сумрачный холод в груди...

Вдоль серой дороги, на темных откосах,

Все глухо почило, молчит...

О камень дорожный один лишь мой посох

В безмолвии мира стучит...

НА ПОРОГЕ НОЧИ

В вечерней мгле теряется земля...

В тиши небес раскрылось мировое,

Где блещет ярче пламя бытия,

Где весь простор — как празднество живое!

Восходят в высь, в великий храм ночной,

Недвижных туч жемчужные ступени,

И тяжко нам, на паперти земной,

Сносить тоску изведанных мгновений...

Со всех сторон ночная даль горит,

Колебля тьму пред взором ненасытным...

Весь божий мир таинственно раскрыт,

Как бездна искр, над сердцем беззащитным...

Живой узор из трепетных огней

Сплетает ночь на ризе златотканной,

И страшно сердцу малости своей,

И горек сон и плен земли туманной!

Для нас земля — последняя ступень...

В ночных морях она встает утесом,

Где человек, как трепетная тень,

Поник, один, с молитвенным вопросом...

НА БЕРЕГУ

Как привольно, протяжно и влажно

Одинокие волны поют...

Как таинственно, плавно и важно,

Чуть белея, их гребни встают...

Божий шум так ласкающе ровен,

Божья ласка так свято нежна!

Этот трепет и чист и бескровен,

Эта вещая ночь так нужна!

Только звездная полночь и дышит,

Только смертная грудь и живет,

Только вечная бездна колышет

Колыбель несмолкающих вод!

И безбольно, с отрадною грустью,

Трепетанием звезд осиян,

Как река, что отхлынула к устью,

Я вливаюсь в святой океан...

НОЧНЫЕ КРЫЛЬЯ

Бьет полночь... Лишь ветер угрюмый

Бушует в просторе морском...

О, древние, вещие думы,

Ваш гневный призыв мне знаком!

Как отзвуки жизни незримой,

Далекой, вселенски иной,

Вы скорбно проноситесь мимо

Забывчивой доли земной...

И зовом живым зачарован,

Я долго тоскую во мгле,