Земной муравейник - [22]

Д-р Франкел: Знакома? Вы ее узнали?

Дункан: Да, через несколько секунд. Она выглядела точно как моя мать. Пока я решал, не следует ли мне подойти к ней, ее грудь вдруг разорвалась, и существо, похожее на змею или большого угря с множеством острых зубов, выскочило, разбрызгивая, кровь, и полетело прямо мне в лицо. (Пауза.) Я проснулся, и поверьте — никогда в жизни так не радовался пробуждению. После этого я два дня не ложился спать.

* * *

Дело 232745 — С. Локвуд.

Локвуд: Это была мокрая, скользкая от крови, блестящая тварь с множеством зубов, и она хотела броситься на меня!

* * *

В своем офисе Орон выключил компьютер и обратился к помощнику:

— Интересно. И вы говорите, все эти данные собраны в сравнительно небольшом радиусе?

— Да, сэр. Медицинский компьютер собрал десятки аналогичных сообщений.

— А что общего у пациентов?

— Высокий уровень чувствительности по шкале Крайера и, по крайней мере, двойные значения яркости восприятия по Эмерсону.

— Так. А описания их видений — одинаковы?

— Да.

— Причины болезни?

— Неизвестны. Наиболее вероятно предположение, выработанное медицинским компьютером, — какой-то вид телепатического или эмпатического воздействия. Может быть, так эти существа общаются между собой, и, возможно, они стараются связаться с нами.

— Хм-м. По нашим данным, чужие вовсе не производят впечатления сколько-нибудь разумных существ. И мы предпочитали находиться в приятном неведении относительно этих тварей. И вдруг такая волна спонтанных связей. Почему теперь? И почему здесь, на Земле? Здесь же нет чужих.

Экран компьютера над кроватью воспроизводил полные телеметрические данные. Пациент, Ликовски Джеймс Т., лежал в силовом поле новейшего диагностического аппарата фирмы «Гипердайн Системе» модели 244-2. Данные его энцефалограммы, электрокардиограммы, уровень мышечных сокращений, скорость основного обмена веществ, скорость обмена веществ в клетках и результаты постоянного анализа крови изображались в форме волн, слов и диаграмм на мониторе. Давление крови, дыхание и пульс измерялись и записывались. Аппарат определял и автоматически корректировал температуру, так что пациенту не было ни слишком холодно, ни слишком жарко. Капельница подавала в вену сбалансированную жидкую смесь питательных веществ для поддержания здоровья. Катетер Фоли и ректальный зонд обеспечивали удаление отбросов. Компания не экономила, когда речь шла об этом особом пациенте. Стерильная комната была полностью изолирована, и все посетители, медицинский персонал и представители Компании облачались в осмотические хирургические костюмы с отдельной подачей воздуха. Южная стена из зеркального стекла позволяла видеть пациента в любое время. Шесть докторов входили в основную бригаду, еще шесть медицинских техников работали посменно в качестве наблюдателей, восемнадцать человек осуществляли охрану, а само здание постоянно находилось в режиме чрезвычайной ситуации. Пациент никуда не выходил и никто посторонний не допускался даже посмотреть на него.

Двое мужчин стояли в комнате наблюдения и рассматривали пациента.

Один из них, яркий блондин, высокий и привлекательный, с глубокими залысинами — доктор медицины и философии Тобиас Драйнер, профессор в области биосистем, — возглавлял бригаду врачей. Второй — щуплый, темноволосый, куда менее привлекательный и очень упрямый, — Луи Рейне, тоже доктор медицины и философии, входил в руководство Компании и был вице-президентом Биомедицинского Отделения, а это немало значило. Драйнер был ответственным за пациента, а Рейне — за весь проект.

— Как у него дела? — задал вопрос Рейне. Драйнер провел рукой над устройством управления, которое реагировало на движение.

— Послушайте сами.

Послышался звук голоса, воспроизводимого с записи: «...может мне кто-нибудь сказать, что происходит? Что случилось? Я хочу вернуться к жене. Черт побери, почему я нахожусь здесь? Я же себя прекрасно чувствую! Немного болит живот, ну и что!»

Драйнер снова повел рукой, и голос затих, затем подошел к помещенному в стороне от прозрачной стены магнитоэнцефалографическому аппарату с голографическим монитором и начал нажимать кнопки управления.

На экране высветилось изображение пациента в четверть натуральной величины; затем изображение расползлось, часть его, изображающая кожу и мышцы, растворилась, открыв внутренние органы. Затем изображение стало медленно поворачиваться.

Драйнер снова нажал кнопку — под ребрами пациента зеленым цветом проявилось изображение эмбриона чужого.

— Покажите выделенную зеленым часть изображения в натуральную величину, — приказал Драйнер. Эмбрион на экране увеличился вчетверо.

— Интересно, — проговорил Рейне, наблюдая за медленно вращающимся изображением, — неудивительно, что он жалуется на боли в животе.

— Создание отбирает небольшое количество крови из малозначительной артерии в этом месте, — сказал Драйнер, указывая пальцем. — С другой стороны, не причиняет вреда пациенту. А вот скорость, с какой он растет, просто феноменальна. Если бы это было человеческое дитя, то оно созрело бы не в месяцы, а в несколько дней. Физиология просто невозможная — ведь он не может получать достаточно питательных веществ от пациента. Видимо, мы имеем дело с какой-то необычной системой обмена веществ.