Земное время №2 2016 - [18]
«Техасы», в которых я единственный щеголял недолго по школе, вскоре до крови натёрли мне мышцы ног и навсегда отбили желание их носить.
Вслед за нашим милым грузином и его прелестной супругой начинали подходить и другие гости, большинство фамилий которых стерлись из памяти. Однако, прекрасно помню многие разговоры, споры или рассказы, которые довелось услышать. Как правило, после общих разговоров за большим обеденным столом, гости разделялись на группы по интересам. Естественно, что самой многочисленной была группа женщин, которая оставалась в столовой за чаем со сладостями и беседой о своих проблемах. К ним присоединялась и сестричка. Я же, стараясь быть как можно незаметнее, пристраивался к преферансистам или выходил с дядей Ориком на веранду, где собирались любители баек, анекдотов и литературных новинок. Отец, как многие офицеры и представители творческой интеллигенции той поры, любил посидеть с друзьями за карточным столом.
Большинство из тех, кто постоянно присутствовал у нас на дачных посиделках, прошли дорогами войны, на себе познали ее тяготы и лишения. Однако, собравшись вместе, бывшие офицеры-фронтовики редко говорили о ней. Создавалось впечатление, что эти, в большинстве своем молодые, мужчины хотели забыть о тяжелых днях войны, вдохнуть полной грудью запах Победы и мирной жизни. Негромкие разговоры за карточным столом носили разнообразный характер, но, как правило, были не менее интересны, чем те, которые велись на веранде. Здесь в центре внимания и заводилой споров, дискуссий были либо директор кинотеатра «Блазма» дядя Ваня, либо публицист и литератор дядя Рихард.
Частыми гостями на даче были Тамара Коробешко с мужем Брониславом и сыном Анатолием, с которым нас связывала дружба с трехлетнего возраста. Тетя Тамара годы войны провела в оккупированном немцами Смоленске, где и родился Толик. После освобождения города она познакомилась с высоким и невероятно стеснительным лейтенантом из латышской стрелковой дивизии. А после освобождения Риги и последовавшей вскоре демобилизации дядя Броня пригласил Тамару с сыном в Столицу Латвии. До войны имя Бронислава – владельца, закройщика и портного небольшой мастерской в старом районе было известно многим модникам латвийской столицы. После освобождения Риги Броня вернулся в любимую мастерскую и к милому его сердцу и рукам делу. В этот период мой отец и познакомился с известным мастером, который вскоре был вынужден закрыть свою мастерскую и перейти на работу в артель промысловой кооперации. Кстати, эта система малых предприятий в 1961 году была ликвидирована указом Н.С. Хрущева и возрождена через четверть века М.С.Горбачевым. Имя моего друга и одноклассника по музыкальной школе при ДРИ Анатолия Коробешко будет широко известно в 50-60-е годы прошлого столетия среди поклонников бокса, а затем более трех десятилетий он был музыкантом, руководителем и солистом в различных эстрадных ансамблях, игравших в столичных ресторанах.
Несколько реже, вероятно в зависимости от концертного графика, за карточным столиком можно было увидеть музыканта и композитора Анатолия Аверкиева. Приезжал он к нам с супругой Александрой и двумя детьми – Володей и Надей. Дядя Толя после того, как ушел в отставку из оркестра штаба округа, будет работать в театре оперы и балета, в эстрадно-симфоническом оркестре радио и телевидения. Популярность и авторитет его, как музыканта и композитора, были необычайно велики. Рассказывают, что на похороны Анатолия Аверкиева собрались все военные музыканты, а также оркестры штаба военного округа, республиканского радио и Государственного театра оперы и балета. Столь внушительный сводный оркестр, музыканты которого были одеты во фраки, исполнил написанные композитором произведения. А в те минуты, когда гроб с телом опускали в могилу, четверо музыкантов, вставших по углам, исполнили пьесу А. Аверкиева для четырех тромбонов…
(В.В. кн. 1. стр. 204–208)
Иногда спутником Анатолия Аверкиева был популярный в Латвии музыкант, дирижер и композитор Янис Витолс. Известность и всеобщую любовь этот шумный, энергичный и жизнелюбивый человек получил еще в 30-е годы прошлого столетия. Именно в эти годы Я. Витолс организовал и возглавил первый в Латвии симфонический джазовый оркестр. К огромнейшему сожалению, умер этот замечательный человек и прекраснейший композитор где-то в середине 50-х годов. Причиной его смерти стала бесплодная борьба с советскими «чинушами от культуры», с партийной политикой в области музыкального творчества, где джаз стал крамолой, предметом осуждения и резкой критики. Сколько же физических и моральных сил затратил этот мужественный человек, чтобы на протяжении ряда лет, несмотря на нескончаемую критику в печати, работать и выступать с оркестром! И чем энергичнее пресса травила оркестр и его руководителя, тем восторженнее принимали музыкантов в самых отдаленных уголках республики. Глубокое уважение, даже спустя многие годы, испытываешь к этому интеллигентному, мужественному и влюбленному в свое дело человеку, который даже в условиях всесоюзной «охоты на ведьм» не терял оптимизма и веры в людей.
