Земляки по разуму - [55]

— М-де, на чем мы там остановились? Ах, да! Теперь я с полной уверенностью могу сказать, что длинный предмет у фауны — определенно оружие.

— Откуда ты узнал? — не поверил коллега.

— Это же элементарно. Если он молится богу, то это значит, что идет на охоту. А какой идиот пойдет на охоту без оружия?!

— Ты что?! — Кар не на шутку обозлился. — Снова имеешь в виду меня?!!

— Ты меня поражаешь, но, к сожалению, опять не своей сообразительностью, — туманно извинился Грык и неожиданно воскликнул. — Смотри!

Инопланетяне прильнули к обзорным экранам.

***

Зажав в руке пешню, майор, по мере возможности стараясь копировать отважного Чингачгука далекого детства, сжался в комок и еще раз внимательно огляделся. Ничего нового глазам не открылось. Пейзаж стоял на своем.

Это однозначно не радовало. Из опыта работы в ГАИ Вуйко А.М. твердо знал, что снежные бабы не разговаривают. Следуя зачаткам дедуктивных способностей, свойственных каждому, даже если угораздило родиться майором, он пришел к выводу, что какая-то сволочь спряталась за этой кучей снега.

Еще раз оглянувшись, почтенный дядя, движимый отнюдь не дружелюбными побуждениями, шмякнулся на пузо и по-пластунски совершил круг почета вокруг снежной бабы.

Никого.

С трудом приняв вертикальное положение, он едва не выколол себе левый глаз о торчащую морковку, символизирующую нос. Чертыхнувшись, майор сделал шаг назад да так и замер с открытым ртом. Там, где по логике вещей должны быть угольки, были настоящие, живые глаза.

— Чего вытаращился, дурной кабан? — поинтересовалась снежная баба пьяным голосом.

Вуйко А.М. в ответ смог лишь закрыть и открыть рот, уподобляясь тем, кого собирался сегодня ловить.

— Теперь посмотри налево! — скомандовал Горелов.

Майор послушно повернул голову и наткнулся на черную кожу руки, изящно свернутую в кукиш.

— А теперь посмотри направо!

Левая рука тоже не порадовала разнообразием.

— Ну, как тебе, а?

«Кукиши как кукиши, видал я такие. Вот только почему они черные, если ты весь белый?» — хотел было поинтересоваться инспектор ГАИ, но вдруг при всем том ералаше, который творился в голове, сообразил, что над ним издеваются. Так с собой поступать он не позволял никому вот уже добрых двадцать пять лет работы в милиции, будь это человек, зверь или даже ожившая снежная баба!

— Руки вверх! — рявкнул майор и взял пешню в положение «на изготовку». — Предъявите ваши документы!

В ответ на бессмысленное требование послышался хохот.

— Ты бы еще у Деда Мороза паспорт потребовал!

— Так ты — Дед Мороз?!

— Да! И у меня есть для тебя подарочек! — хмель пробудил у Горелова спящую фантазию. — Повернись ко мне задом, а к северу передом!

— А где тут север? — совершенно потерявший ориентиры в реальности Вуйко А.М. завертел головой.

— Там, где у тебя будет нос! Кругом!

— Ага, конечно, — он выполнил привычную команду, однако внутри было такое чувство, словно бы чего-то для полного счастья все же не хватает.

— Закрой глаза!

Майор закрыл глаза и блаженно улыбнулся. Не хватало именно этого. В воздухе разлился дурманящий аромат новогодней ёлки.

***

Едва друзья вышли за пределы городской черты, как Семен неожиданно остановился и с упреком посмотрел на Димку.

— Ты чего? — поинтересовался тот, тоже останавливаясь.

— Из-за тебя я забыл попрощаться со спящей женой!

— Со спящей-то зачем прощаться? — Самохин сделал круглые глаза. — Она ведь и проснуться может!

— Ну, она же у меня не Спящая Красавица, — возразил Семен, с трудом догадываясь, что имеет в виду.

— И что ты предлагаешь? — не без соболезнования спросил приятель, понимая, что Саньковскому не мудрено сломаться после всего пережитого за последние годы. Инопланетяне, жена и теща — все это слишком для одного человека.

— Давай вернемся, и я поцелую ее на прощание…

— Какое прощание? Все равно больше трех-четырех часов там не высидим!

Однако Семен был непреклонен, и Димка пустил в ход последний козырь:

— Возвращаться — плохая примета!

— Ты же говорил, что в приметы не веришь! — резонно парировал Саньковский и этим добил Самохина окончательно.

— No problem, — только и смог выдавить тот из себя.

Проходя мимо снежной бабы, они услышали как с ней общается мужик неопределенной наружности.

— Видишь, — Димка толкнул друга, — что бывает от постоянного недопивания.

— По-моему, наоборот, — фыркнул тот.

— Ничто не заменит нам простого человеческого общения! — менторским тоном процитировал Самохин Диогена. Во всяком случае, он был твердо убежден, что цитирует именно того. — Вот ведь хочется человеку общаться, но не с кем…

— Была бы у него жена…

— Кому и снежная баба жена! Спорим, он называет ее в приступах интимной нежности Снежной Королевой?

— Подожди-ка, — по мере приближения к человеку, которому нравилось крутить любовь с холодными женщинами, Семену начало казаться, что лицо это ему знакомо. — Точно, я его знаю!

— Верю, потому как ты — человек предусмотрительный и успел завести знакомства на тот случай, если и сам дойдешь до этой стадии любви.

— Заткнись! Этот мужик совсем не извращенец…

— Все так говорят о своих знакомых. Да и в самом деле, что же тут извращенного — сам слепил, сам, хе-хе, пообщался!