Земляк Ломоносова - [31]

Бюстом Голицына заинтересовалась Екатерина. За работу Шубин получил от нее в подарок золотую табакерку. Затем последовал, указ «никуда его не определять, а быть ему собственно при ее величестве». Вскоре Шубину был дан и заказ – сделать из мрамора бюст государыни.

… В Петербурге в ту пору с невероятной быстротой появлялось, разрасталось и богатело купечество. Кроме Гостиного двора и Апраксина торгового двора, пока Федот Шубин учился за границей, появилось множество торговых рядов, в том числе – охотный, лоскутный, ветошный, шубный, табачный, мыльный, свечной, седельный, луковый, холщовый и шапочный. Торговля розничная и оптовая в растущей столице занимала видное место. Купцы входили в моду и на общественной арене начинали понемногу соперничать с дворянством, которое уже побаивалось жить в деревнях и за счет мужицкого труда вело расточительный и бесполезный образ жизни в столице и ее окрестностях.

Купцы делились на три гильдии: кто имел до пяти тысяч рублей и заявил о своем капитале в «шестигласную думу», тому разрешалось вести мелочной торг, содержать трактир или баню. Это была третья, низшая, гильдия купечества. Ко второй гильдии причислялись купцы, имевшие капитал от пяти до десяти тысяч, они имели право торговать чем угодно, но им не разрешалось торговать на кораблях и обзаводиться фабриками. Купцам первой гильдии надлежало иметь капитал до пятидесяти тысяч, и они могли вести торг с иностранцами и строить заводы. Купцы с капиталом свыше ста тысяч рублей приравнивались к дворянству и считались «именитыми гражданами». Кроме привилегий, предоставляемых по первой гильдии, «именитые» освобождались от телесного наказания, им позволялось ездить в экипажах, запряженных четверкой лошадей, и иметь загородные дачные дома…

Были даже купцы миллионеры. К их числу принадлежал Горохов, имевший дома и богатую торговлю на Адмиралтейской. Он был настолько известен своей предприимчивостью, что жители Петербурга стали называть улицу его именем – Гороховой, позабыв старое ее название – Адмиралтейская.

Купец Горохов имел близкие знакомства в кругах дворцовых. Узнав о том, что в Петербурге, на Васильевском острове, появился мастер, делающий статуи, схожие с живыми людьми, Горохов причесал бороду, заправил широкие суконные штаны за голенища ярко начищенных восковой ваксой сапог, одел синего бархата чуйку, шапку бобровую с малиновым верхом и на четверке сивых матерых коней покатил на Васильевский остров.

Шубин работал над мраморным бюстом Екатерины. Изрядно утомившись, он не прочь был поговорить с приехавшим купцом, отдохнуть, отвести душу в беседе и, если можно, развеселиться. Купцы – народ себе на уме – иногда могут сказать такое, чего от надменного зазнайки-дворянина за всю жизнь не услышишь. Но Горохов был не из шутливых, он знал цену своему состоянию и поведения был сдержанного, но любил похвастать силой рубля и где можно рублем дать отпор любому сопротивлению.

Шубин возился с подмастерьем в мастерской около мраморного бюста. Горохов протянул скульптору руку, назвал себя и, оглядевшись кругом, сказал хриплым голосом:

– Обстановочка того-с! Наверно, холосты?

– Да, пока невесты нет, – ответил, усмехаясь, Федот.

– Питер велик, невест хватит.

– Кому хватит, а для меня пока нет. Богатые купцы стремление имеют своих дочек отдавать с приданым за дворянских сынков, а дворяне своих дочек за купцов норовят выдать…

– Сначала надобно капитал приобрести, а потом супругу завести, – посоветовал купец.

– Так и думаю, – согласился Шубин.

Горохов помолчал, затем поднялся с места и, подойдя к бюсту Екатерины, погладил отполированный подбородок царицы.

– Сколько она, матушка, вам заплатит за труд?

– Не могу знать. Я числюсь дворцовым мастером при ее величестве, и потому моя работа без запроса, что дадут…

– Хорошо-с… А скажите, с меня можете статую сделать, чтоб была полная видимость, внукам и правнукам память. За работу не пожалею…

– Простите, не могу, – скромно отклонил скульптор. – Я делаю бюсты с личностей только исторических и, кроме того, очень много работы.

Горохов присвистнул и сказал насмешливо:

– Вот это да! А мы, купцы, разве не исторические личности? Наше дело, браток, это не по камушку молоточком постукивать, не глину месить для этих самых истуканов. Попробуй-ка, побудь недельку на моем месте, узнаешь, что значит быть настоящим купцом!

– Не пробовал, но знаю, – возразил Шубин.

– А чего ж, вы, позвольте знать, смыслите в купеческом деле? – снова спросил купец.

– Да тут и смыслить нечего, таланта особого не требуется быть купчиной.

– Вот как!

– Видал я торгующих всякими товарами и в Петербурге, и в Париже, и в Марселе, и в Лондоне, и многих других европейских городах и приметил, что все вы на одну стать. Даже гильдии различия не производят. Способ наживы один: подешевле купить – подороже продать. Конечно, и в вашем деле к покупателю подход нужно знать, кого и как удобнее опутать. Скажем так: когда покупатель зашел в лавку, вы сразу берете в расчет его внешность, что он за птица. Если мужик, вы с ним по-свойски обращаетесь, он обязательно ваш «земляк», из какой бы губернии или округи ни был; если поп зайдет – вы, юродивым прикидываясь, с божьим словом подскочите к нему под благословение и начинаете даже попа опутывать обманными словами. Ну, а если какой богатый аристократ забредет нечаянно, вы вокруг его мелким бесом будете вертеться, изгибаться да кланяться, весь товар на прилавок да ближе к свету выложите и такую заломите дурацкую цену, что самому станет страшно. А богатый барин глуп, как баран: что дорого, то, значит, для него, а что дешево, то для простолюдина. И вы или ваш приказчик, смеясь в душе, дерете с него шкуру, которую он, барин, стянул каким-то другим способом с бедного русского мужичка. Что? Неправду я говорю?..