Земля живых - [35]

– Угу. И обслужит, и накормит. А еще вейтер – поднос. А еще – ждущий. Хотя вообще-то и впрямь не очень удачно, – критично заметил крепыш.

Ему явно нравились эти англицизмы, он даже немножко щеголял ими. Ирину вообще удивило, с чего тут так по-английски базарят, и она тут же об этом спросила.

– А черт его знает. С одной стороны, коротко получается, во время драки длинные слова не успеешь выговорить, а тебя уже слопали, английские покороче все же. Опять же многие в компьютерные игры рубились, может, от этого. А скорее всего, это потому, что первыми стал собирать данные и как-то классифицировать бывший сисадмин – он у вояк прижился, вот значится, и систематизировал, что бойцы сообщали. В общем, названий много навыдумывали. Но у нас в команде 85 так прижилось.

– Еще краулеров надо бы припомнить, – заметил крепыш.

– Ползуны то есть, – перевел и это очкарик.

– Они ползают, на асфальте, конечно, не угроза, а вот там, где хлама много, или в траве – там опасно.

– А с чего ползают-то? – удивилась Ирка.

– Ну, это когда стало ясно, что зомбаки отжираются на упокоенных своих собратьях, многие решили, что не стоит упокаивать, надо перешибать ноги. Вот и увлеклись. В итоге куча краулеров появилась. Они резвые, заразы, и малозаметные. Конечно, на руках бегают не так быстро, как на ногах, но вполне себе носятся.

– Так тоже мутанты они, что ли?

– Любой зомбак, который мяса нажрется, мутирует. Только с разной скоростью, смотря какое мясо. Краулеры ничем не брезгают, а на земле много чего валяется. Вот если видишь беленький, чисто обглоданный скелет или вообще кости вразброс – то точно рядом краулер есть. Они все подбирают. Им не до выбора.

– А мы так поняли с мужем, что вот фиолетовый самоубийцу сожрал и потому такой был мощный. И поменялся весь – особенно башка с челюстями. И зубы. А до того к нам бабенка из леса приперлась – так она мордой почти не изменилась, нормальная вроде харя у нее была, но она вот крыс ловила.

– Мерзость какая, – передернула плечиками все еще сморкающаяся в салфетку девчонка.

– Вот, кстати, а крысы как? Мы так поняли, что они тоже зомбаками становятся, когда дохнут. А вот мутируют?

– В природных условиях такие не отмечались, – сказал десятник.

– А в 36-й команде? – несогласным тоном вопросил очкарик.

– А в 36-й команде был, скорее всего, упокоен бультерьер. Просто эта тварь похожа издаля на крысу, вон в Москве такой удрал в метро, бегал по тоннелям, потом пошли рассказы о чудовищных крысах, – весомо возразил десятник.

– У нас была пара случаев, что крысаки своих задохлых спецом выводят на людей. И задохлые у них такие же тупые, как и свежие зомбаки. Идут прямо под палку. А живые крысы за этим наблюдают с безопасного расстояния.

– В общем, вот такие пироги с глазами. Их едят, а они глядят, – невесело пошутил десятник, посмотрел – чищено ли оружие у подчиненных, приказал убрать со столов и первым вышел из столовой. Остальные потянулись следом, побрякивая оружием, обсуждая кто что, Ирина не слушала их. Услышанное впечатлило сильно. Теперь стоило все это обдумать, чтоб вжиться. И стоит помириться с соседкой. Врагов тут заводить не надо.

В спальне ее соседка ничком лежала на застланной кровати, уткнувшись лицом в подушку. Ирка присела на скрипнувшую койку и тихо сказала:

– Ты зла не держи. У меня кроме мужа живых родичей не осталось. Да и что такое попасть к бандитам, тоже знаю. Довелось по глупости.

Ириха подумала, может, тронуть напарницу рукой, потом заколебалась – за плечо или за спину тронешь, а та еще больше разозлится, решила руки не распускать. Брюнетка пошевелилась, сквозь волосы блеснул глаз, и она глухо пробубнила:

– Забей… проехали.

– Лады, – с некоторым облегчением сказала Ирка.

Помолчали. Ирка чувствовала себя глуповато. С одной стороны, напарница могла быть полезной, да и так вроде не вредная она девка. С другой – так молча сидеть… Это хорошо с давно знакомыми, близкими людьми, когда ничего нового по определению рассказано быть не может, но вместе сидеть – уютно и душевно. Тут как раз наоборот – было неуютно, а вот информации важной получить хотелось. Ирина заметила, как стушевался весьма уверенный в себе десятник, как только речь зашла о родовспоможении. Ясно, что и здесь с этим делом было туго. Может, и получше, чем в деревне, но тоже не фонтан. А не фонтан означал, что получится дикий риск – и для ребенка, и для нее. Нет, определенно стоило уточнить, что да как тут. Ирка прекрасно понимала, что в общем ей везло все время и попасть в компанию вменяемых людей – это тоже удача. Другое дело, что смущало известие о том, что их будут направлять на куда как более опасные задания, это пока они в себя приходят после разгрома. И эта передышка вряд ли будет долгой.

– Кто у тебя был первый? – вдруг спросила напарница.

– В каком смысле? – встрепенулась Ириха. Вопрос был странноватым, и Ирка сначала подумала о том, кто ее девственности лишил, нагловатый пацанчик по имени Валерик… Вот уж о ком ей совершенно было неинтересно ни вспоминать, ни рассказывать. Такая она дура была, стыдно самой. Даже сейчас.

– В смысле твой первый мертвяк, – пояснила все так же глядевшая из-под волос напарница.