Земля в огне - [61]

Словно по волнам неслась наша семидесятка. Местность-то была пересеченная. Слева шел танк Романовского. Виктор старался помочь нам: все искал, кто же по нашему танку стреляет. Искали и мы. Люк я держала открытым, обзор был достаточным. Впереди слева увидела разбитую повозку и привязанную к ней лошадь. Лошадь то и дело шарахалась в сторону. Как дернется, так вскоре рядом с нами падает снаряд. Значит, решила я, где-то поблизости от повозки замаскировано вражеское орудие. Увидела наконец.

— Дистанция шестьсот, по ходу тридцать градусов влево! — крикнула Колову.

Колов открыл люк, выглянул. Я тоже высунулась и рукой показала ему цель. Он и на этот раз не промахнулся.

Вдруг Колов увидел, что по полю со стороны Собакино к нам бежит человек. Присмотревшись, он узнал командира танка младшего лейтенанта Наума Львовского.

— Стоп! — скомандовал Колов.

И, обращаясь к подбежавшему, спросил:

— Что случилось, Наум?

— Помоги, Миша. Мой танк застрял в воронке. Никак не можем выбраться.

— Где?

— У деревни. Держи правее.

Воронка оказалась глубокой, с крутыми краями. А земля была влажная и мягкая как перина. Поэтому и зарылась машина.

— Катя, я своим мотором буду тебе помогать, — сказал механик-водитель сержант Георгий Куликов, накинув трос на крюк моего танка.

Выбрались. По нашим открытым люкам застучали пули. Люки мы быстренько закрыли и поехали вдоль дороги, поливая фашистов пулеметным огнем. Потом стало тихо. Но стоило Колову открыть люк, как по броне снова, будто град, застучали пули. Вражеский пулеметчик стрелял из блиндажа… Указала командиру цель. Выстрел. Пулемет противника смолк.

…Колов стал докладывать комбату боевую обстановку. В это время поблизости разорвался вражеский снаряд, и лейтенант со стоном рухнул на землю. Его ранило в ногу.

Место Колова в танке занял командир роты старший лейтенант Семиволос. Нам с ним не повезло. На следующее утро во время воздушного налета разорвавшаяся поблизости бомба вывела танк из строя. Мне приказали пересесть на Т-70 к младшему лейтенанту Петру Федоренко. Его механика-водителя тяжело ранило, а машина была на ходу, хотя и имела две пробоины. Я заткнула дыры полотенцами, и мы поехали…»

Все кажется очень просто. Женщина рассказывает о своей боевой жизни совершенно бесхитростно, спокойно. Будто ничего особенного не случилось тогда. Просто человек выполнял доверенную ему работу. Но какую! Самую трудную, самую рискованную, связанную обручами гамлетовского вопроса «быть или не быть». Вот почему я снова говорю, что мужество женщины-бойца — это мужество высшего порядка. Это мужество, безусловно, было присуще многим и многим нашим женщинам, воевавшим на фронте. На примере Екатерины Алексеевны Петлюк я хотел лишь подчеркнуть это.

…С падением важного узла сопротивления в районе Собакино и продвижением бригады в глубину немецко-фашистские войска были вынуждены оставить Протопопове, Юдино, Мишково и отходить на юг. Создались благоприятные условия для развития наступления главных сил нашей гвардейской танковой армии. К исходу 23 июля она совместно с соединениями 63-й армии прорвала оборону противника и вышла к реке Оптуха — последнему оборонительному рубежу врага на подступах к Орлу, а через день форсировала реку в новом районе, южнее, перекрыла железную дорогу Орел — Курск.

На этом боевые действия 3-й гвардейской танковой армии в составе Брянского фронта закончились. Здесь она выполняла исключительно важные задачи Ставки. Своими активными действиями она оказала содействие общевойсковым армиям в их наступлении на Орел, сковала восемь дивизий противника и привлекла к себе главные силы авиации врага, действовавшей на орловском направлении.

Ставка Верховного Главнокомандования высоко оценила действия армии. 26 июля приказом Народного Комиссара Обороны СССР все ее корпуса были преобразованы в гвардейские: 12-й и 15-й танковые — в 6-й и 7-й гвардейские танковые, а 2-й механизированный — в 7-й гвардейский механизированный корпус.

3-я гвардейская танковая армия, а с ней и наша бригада, была включена в состав Центрального фронта генерала К. К. Рокоссовского. Ей предстояло, взаимодействуя с 48-й армией, которой командовал генерал-лейтенант П. Л. Романенко, прорвать заблаговременно подготовленный оборонительный рубеж противника на реке Малая Рыбница, форсировать Оку и за день продвинуться на глубину до 30 км. Ввод танковой армии в сражение в полосе 48-й армии должен был не только содействовать достижению успеха войск правого крыла Центрального фронта, но и сыграть в связи с этим важную роль в общей борьбе наших фронтов за Орел.

О генерале П. Л. Романенко я слышал немало хорошего, он командовал 3-й танковой армией в начальный период ее существования. И вот очное знакомство. Командующий 48-й армией пригласил меня на свой КП и, внимательно выслушав, куда следует 91-я отдельная танковая бригада и какая задача ей определена, заметил, что действовать будем вместе, бок о бок, и он надеется, что воины 3-й гвардейской танковой армии и впредь не подведут. С этой армией у него связано немало памятного, многих генералов, в частности Ф. Н. Рудкина, М. И. Зиньковича, В. А. Митрофанова и других, он хорошо знает и глубоко верит в их организаторские способности.