Земля у нас такая - [7]

Дед потоптался и уселся на ступеньку крыльца, притих. Только изредка вздыхал...

Из сарая вышла мать - доила корову.

- Ты что же это не вынес деду стул? Ой, где вы так перемазались торфом?

- Не говори, Варвара, не спрашивай... - начал еще глубже вздыхать пастух.

Мать зашла в дом, но вскоре опять выглянула.

- Зайдите в сени, переоденьтесь... Я здесь Алексееву одежду положила. Хоть старая, но чистая... А вашу я постираю, просушу, завтра заберете...

- Зачем тебе, доченька, лишние заботы? Спасибо, и так меня смотришь, как родного... - говорил Стахей Иванович, но все-таки пошел в сени.

Мы еще немного подождали отца и сели ужинать. Дед Стахей выпил только кружку молока и вышел, опять уселся на крыльце. Отцовская рубаха была деду велика, даже пальцев не видать из рукавов. Дед не стал их подворачивать.

Наконец приехал отец.

- Что, Стахей Иванович? Неувязки? - сразу спросил он бодрым голосом.

"Все уже знает... - понял я. - Донес Чаратунище!"

Когда я ставил отцовский велосипед в сенях, с улицы послышался свист Хмурца. Я насторожился, но свист не повторился...

- Неувязки, Алексейка, неувязки - хай их немочь... Кругом я виноватый... Придется, видать, сидеть на пенсии да вьюнов ловить...

- Не выдержите, не усидите... Разве я вас не знаю? - отец устало опустился рядом с дедом на ступеньку, начал закуривать.

Вдруг свист с улицы повторился - и раз, и другой, и третий. Что-то, наверное, важное случилось, если в такую пору... А тут и деда с отцом послушать хочется!

- Как у вас с дровами, Стахей Иванович? А то дал бы кому-нибудь наряд, пусть бы привезли.

Отец усиленно дымит папиросой - со всех сторон атакуют комары.

- Есть дрова, не надо... Лучше другому кому... Спасибо...

А потом и начали - о погоде, о видах на урожай, о телятах... Как будто это самое интересное на свете!

Я убил на ногах, руках и лице сорок одного комара, пока дед засобирался домой.

- Не надо, сынок, ничего мне говорить... - сказал отец, как только за дедом стукнула калитка. - Я знаю Стахея больше, чем кого другого... В блокаду немец прижал нас с той стороны к Неману... И на этом берегу везде посты и засады были... А Стахей Иванович тогда у нас еще связным был, не в отряде... Пробрался ночью на лодке... Ты знаешь тот песчаный островок на Немане? Его заливает весной... Так вот Стахей всех нас перевоз туда. Лежали под кустами в воде по ноздри... Целые сутки! Мне тогда семнадцать было... А каратели лазили вокруг, ломали голову - не могли додуматься, куда мы провалились... Печатали потом в газетке, что всех нас уничтожили... Ну, пошли спать, завтра вставать рано... Клевера начнем косить...

- Я сейчас! - А сам стремглав на улицу.

Витя терпеливо ожидал меня на скамье под забором, играл колечком-подшипником.

- Ты чего свистишь в такое время? Сна на тебя нет...

- Молчи, Лаврушка! - горячо зашептал он. - Только что отец рассказал: на химкомбинате экскаватором выкопали обломки самолета, мотор. И останки летчика нашли... Сохранился его планшет с документами, только истлели бумажки, ничего в них нельзя прочитать. И пистолет нашли - одна ржавчина... Мотор и вещи в областной музей передали...

- А летчик?

- Не перебивай... Летчика завтра хоронить будут... Некоторые из старых рабочих вспомнили тот бой... В первый день войны это было... Трех фрицев сбил наш летчик... Самолет по мотору определили - "Чайка" он называется... И номер на двигателе прочитали, только отец не запомнил его...

- У деда Стахея сын тоже летчиком был... На западной границе служил... И тоже в первые дни войны погиб... - вспомнил я не раз слышанное от отца и деда.

- Ленька... - Витя дрожал, как от озноба. - Лаврушка ты, Ленька... А что, если тот летчик - сын деда?

- Ну да - еще что выдумай!

- А вдруг?! Давай завтра махнем в город на велосипедах! Посмотрим, как хоронить будут... Самолет посмотрим.

Волнение Вити передалось и мне.

- А Гриша? У него ж нет велосипеда.

- Немного я провезу его, немного ты. Я просился у отца на мотоцикл, но он не берет. Говорит, завтра мешать ему буду.

- Ну, ладно! - стукнул я Хмурца по плечу.

Где-то в конце улицы послышались робкие звуки гармони. В некоторых окнах еще светились голубым стекла - люди сидели у телевизоров...

Глава вторая

"ЗЕМЛЯ У НАС ТАКАЯ..."

Постель сегодня твердая и горячая - никак не уснуть. Отворил окно может, хоть с улицы попадет в комнату немного прохлады...

"А вдруг тот летчик и вправду сын Стахея? Ведь бывают же совпадения!.. В книжках даже пишут о таких случаях..." - не дают покоя мысли.

И только уснул, вижу: не летчик на той "Чайке", а я... Самолет с пронзительным воем несется к земле... И никак не вывести его из штопора - не слушается штурвала... Удар!!!

В ужасе и холодном поту просыпаюсь...

Упал, оказывается, на пол, запутался в одеяле с головой, дышать нечем.

За окном шумит ветер, стучит по листьям дождь. Сверкает молния, как электросварка в колхозной кузнице...

Снова ложусь в кровать, зажмуриваюсь крепко-крепко, прячу голову под подушку. Трепещущий, синий блеск молний пробивается и туда...

А утром все сверкает на солнце, воздух свежий, ароматный. Даже не верится, что ночью было такое страхотище.