Земля Тиан - [16]

Автомобиль, ровно стуча мотором, несся по широкой, слабо освещенной Рю Ляфайет.

— Ты домой? — спросил Дорогов.

— Нет, я сегодня приглашен на dinner. А ты? На печь лапу сосать? Хочешь, прокатимся? По Ханчжоускому шоссе и назад? А?

— Я никуда не спешу, — ответил Павел Александрович, — валяй!..

Тенишевский прибавил газа. Мимо замелькали тени деревьев, высокие темные дома и, на перекрестках, аннамиты-полицейские с распростертыми руками.

— А как же с финансистом? — спросил Дорогов. — Ты это считаешь пустяком, но все-таки? Тише ты, сумасшедший!..

Валериан Платонович резко затормозил и свернул в сторону, чуть не выскочив на тротуар. Тормоза взвизгнули. Впереди, под самыми фонарями, заметалась испуганная фигура рикши.

— Черт!! — воскликнул Тенишевский. — Под колеса так и лезет. Мошкара! Нарочно, чтоб потом требовать за увечье… Знакомое дело!

Он распахнул дверцу автомобиля и сердито выругался вслед поспешно удалявшейся коляске рикши.

— Да ты сам полегче, — заметил Дорогов, — несешься ведь, как угорелый. А им твои гудки и фонари ничего не говорят. Это для них невразумительно.

Валериан Платонович выправил машину и снова дал полный ход.

— Ничего! — заключил он. — Обошлось. Хочется покататься как следует. Настроение хорошее.

Он еще поддал ходу. Автомобиль вылетел на прямое, как стрела, Ханч-жоуское шоссе.

— Ну, смотри, — сказал Дорогов, — чтоб не попали мы вместо Гуй-Чжоу — в участок.

Они неслись сквозь вечерний сумрак. Дорогов, откинувшись на сиденье с трубкой в зубах, заложив руки в карманы. Тенишевский, — наклонившись к рулю, пристально глядя вперед. Яркие фонари автомобиля раздвигали пелену быстро спустившейся тьмы, из которой навстречу им бежала лента дороги. Силуэты деревьев казались черными.

— Так ты о финансисте беспокоишься? — спросил Тенишевский, не поворачивая головы. — Зайковский говорил, что платиной могут заинтересоваться англичане. Великолепно! Как раз подходящий человек есть. Можно попробовать.

Дорогов вынул трубку изо рта.

— Кто же это такой? У тебя всегда нужные люди под рукой, как в коробочке у фокусника.

— Это интересная личность, — отвечал Валериан Платонович, — сэр Арчибальд Хеддльсбюри, отставной английский полковник. Официально — проживающий на покое почтенный джентльмен, на самом же деле, — один из вершителей колониальной политики Лондона. Если клюнет — мы сможем купить столько бурильных машин, что иссверлим все Гуй-Чжоу, как швейцарский сыр.

— Не знаю, не слыхал, — сказал Дорогов, — впрочем, после того, что говорил Зайковский, я думаю, что ты прав: для будущего не важно, кто будет финансировать разведывательную экспедицию.

— Для будущего? — усмехнулся Тенишевский. — Да и для нас с тобой тоже. За одни сведения, которые мы привезем оттуда, мы выручим, знаешь, — столько да еще полстолько.

Он весело засмеялся.

— Значит, едем завтра к Хеддльсбюри. Времени терять нечего. Часам к десяти я уже буду знать его адрес. Заехать за тобой?

— Заезжай, — ответил Дорогов. — Только, прошу, не бросайся на этого твоего «сэра», как янычар. Придержи твой темперамент. Англичане — народ сухой. Лучше предоставь всю специальную часть мне.

— Ага! — обрадовался Валериан Платонович. — А что ты говорил вчера? Авантюра?

— Да это, в сущности, и есть авантюра, — возразил Дорогов, — и доктор сначала тоже самое сказал. Только если обставить все толково, она имеет шансы на успех.

— Ты только подумай, Павел, — перебил его Тенишевский, — сколько новых впечатлений! Дикие места!

Дорогов посмотрел на него с улыбкой.

— Ты вот не проспи завтра.

Валериан Платонович спохватился.

— Да! Что ж это я? Про приглашение и забыл. Который час, Павел?

Дорогов взглянул на свои часы-браслет.

— Без двадцати восемь. Тебя к какому часу ждут?

— К восьми, — ответил Тенишевский. — Минут на десять все-таки придется опоздать.

Он затормозил и стал заворачивать машину.

* * *

Ровно в десять утра на следующий день многострадальный автомобиль Валериана Платоновича остановился перед небольшим кирпичном особнякым на окраине международного сеттльмента.

АРЧИБАЛЬД Д. ХЕДДЛЬСБЮРИ

— лаконически гласила массивная медная доска у запертых решетчатых ворот.

Сэр Арчибальд принял их в просторном полутемном кабинете, обставленном весьма солидно. Это был высокий, широкоплечий старик с рыжеватыми подстриженными усиками и с золотым пенсне на орлином носу. Небольшие серые глаза его смотрели холодно и зорко. Одет он был в простой полотняный костюм. В руках сэр Арчибальд держал только что поданные ему боем визитные карточки Дорогова и Валериана Платоновича. Русские фамилии неожиданных посетителей, казалось, произвели на него самое неблагоприятное впечатление. Брови его были слегка нахмурены.

— Доброе утро, господа, — сказал он своим немного резким голосом, — чему обязан удовольствием вас видеть?

— Мы просим вас уделить нам полчаса для делового разговора, — сказал Дорогов заранее приготовленную фразу.

Сэр Арчибальд взглянул на него через свое пенсне.

— К сожалению, я занят, — ответил он сухо. — Если вы пришли по делу благотворительного комитета, который возглавляет моя жена, — зайдите в два часа, секретарь переговорит с вами.

— Мы хотим познакомить вас с промышленным проектом большой важности, — снова заговорил Дорогов. Хеддльсбюри нетерпеливо и недовольно пожал плечами.