Земля призраков - [73]

— Вы спрашивали о моем сыне. Я полагаю, Джереми сегодня в монастыре, помогает на раскопках. А теперь, извините меня, детектив, я должна отослать эти цветы в церковь.

Со своего места в ризнице церкви Святой Коломбы Гарретт Девейни мог видеть семь или восемь человек, сидящих на некотором расстоянии друг от друга на церковных скамьях, рядом с исповедальней. Отец Кинселла пришел несколькими минутами раньше и как раз выслушивал первую исповедь. Люди на скамьях были знакомы Девейни. В основном — пожилые женщины. Он разглядел миссис Фелан, одну из постоянных прихожанок, о который упоминал Кинселла, Мэри Хики и Элен Рурк. Все — основательницы фан-клуба отца Кинселлы, которые могли с радостью грешить ради возможности исповедаться красивому молодому духовнику.

Он подумал о Кинселле, сидящем в темноте исповедальни. Должно быть, странно вновь и вновь выслушивать признания в мелочной зависти и взаимном недоброжелательстве, что и составляет большинство грехов; отпускать прегрешения и повторять «Славься, Мария», словно доктор, который лечит многочисленные случаи гриппа. Никогда не испытав ничего подобного, Девейни полагал, что толчок, побуждающий исповедаться, должен быть очень сильным. Когда он только начинал работать в полиции, ему бросилось в глаза, что в расследованиях особо жестоких преступлений, заставляющих людей содрогаться от ужаса и отвращения, нередко всплывали ложные исповеди. Большинство исповедовавшихся подобным образом людей испытывали недостаток внимания или откровенно бредили, или вынашивали преступление в мыслях, и считали, что их нужно наказать даже за мысли.

Слова из исповедальни — «Он знает, где они» — вновь зазвучали в голове Девейни. Что если Кинселла поддался искушениям плоти? Если у них с Майной Осборн было такое взаимопонимание, он мог бы содействовать ее исчезновению. А если он и вправду это сделал, становится понятно, почему она не контактирует со своей матерью. Но Кинселла отнюдь не занервничал, когда Девейни обнаружил вырезанную надпись, наоборот, он казался заинтригованным. Он должен во всем разобраться.

Миссис Рурк прошаркала в исповедальню, когда он заметил еще одну фигуру с опущенной на сложенные руки головой в дальнем конце капеллы. Когда мужчина поднял голову, Девейни увидел, что это Брендан Мак-Ганн. Брендан никогда не был веселым человеком, но сейчас он выглядел особенно удрученным. Ожидал ли он своей очереди, чтобы исповедаться? Мак-Ганны были ближайшими соседями Осборна. Девейни смутно помнил речь Брендана, протестовавшего против строительства в монастыре. Так сложилось, что споры о земле, неважно какие, неизменно превращались в жесточайшие распри. Он снова вгляделся в мрачное лицо Мак-Ганна и решил, что с этим стоит разобраться.

ГЛАВА 13

Когда Нора и Кормак вернулись в Браклин после своей загородной прогулки, холл был пуст, а Нора все еще чувствовала легкое головокружение от того, что произошло на Таллиморской дороге.

— Эй, вы не думаете, что стоит сиять нашу обувь? — спросила она, когда Кормак собрался подняться по лестнице. — Мне уже жаловались, что мы слишком много топчемся и пачкаем пол, — прошептала она.

— А, хорошо.

— Мои чертовы шнурки слишком туго затянулись. Не могу их развязать.

— Давайте, я попробую, — предложил он. Едва Кормак наклонился, рассматривая ее запачканные шнурки, причем ее рука слегка касалась его плеча, наверху лестницы появился Джереми.

— Привет, Джереми, — воскликнула Нора и обратила внимание, что радость от их возвращения сменилась на лице юноши изумлением. — Уверена, видя наше состояние, вы порадуетесь, что не поехали с нами.

Он не ответил.

— Чуть не задавили овцу, — продолжила она. — Машина съехала с дороги.

Что-то в лице Джереми подсказало ей, что грязь на ее спине и локтях и темные пятна на коленях Кормака можно неправильно истолковать. Лицо Норы мгновенно запылало, она знала, что быстро краснеет, но ничего не могла с этим поделать. Взгляд же и молчание Джереми лишь ухудшали положение. Она продолжала болтать, рассказывая, как в конце концов их спасла троица фермеров.

— Три брата по фамилии Фарелл. Вытащили нас из навоза цепью. Майкл был очень добр и дал мне старый картофельный мешок, чтобы не запачкать обивку.

— Боюсь, обивке это не помогло, но машину они спасли. — Кормак совершенно не понимал, что происходит. Наверное, он не заметил осуждающего взгляда Джереми, пока возился со шнурками. Но почему ему именно сейчас захотелось продемонстрировать чувство юмора? Кормак продолжил: — Мы переоденемся и спустимся к ужину. Вы не хотели бы к нам присоединиться, Джереми?

Нора увидела, что глаза юноши молнией сверкнули в сторону Кормака, и с замирающим сердцем стала наблюдать, как в них появилась боль, а мышцы лица напряглись. Кормак невозмутимо посмотрел на Джереми. Неужели он ничего не замечает? Сейчас лучшей стратегией будет ретироваться, поговорить они смогут и позже.

— Ладно, ребята, я бы с удовольствием поболтала с вами и дальше, но мне нужно избавиться от этой грязи, — сказала Нора. — Скоро увидимся.

Она прошла между ними, держа на весу залепленную грязью обувь.

— Вы не придете поужинать с нами? — повторил Кормак. На сей раз юноша выжал из себя еле слышимый ответ, кажется, положительный, ибо Кормак последовал за ней, поднимаясь несколькими ступеньками ниже. Оказавшись на площадке, Нора увидела Джереми, который стоял в холле с руками в карманах и следил за ними с неизвестной доселе холодностью в глазах.