Земля, одержимая демонами. Ведьмы, целители и призраки прошлого в послевоенной Германии - [15]
Предложенные Диком объяснения зловещих сценариев, циркулировавших в его стране, по сути, не помогают нам понять, почему через четыре года после завершения войны на истребление немцы, жившие в западных оккупационных зонах, стали ждать конца света. Конечно, мог сыграть свою роль начинающийся конфликт с СССР. Советский Союз усмотрел угрозу во введении в 1948 г. новой немецкой марки и в июне того же года ответил перекрытием доступа по земле и по воде в Берлин, бывшую столицу Германского рейха, которую четыре силы оккупировали совместно. Блокада, в свою очередь, привела к организации Берлинского воздушного моста: союзники совершили тысячи авиаперелетов, снабжая город по воздуху. Это был переломный момент начального периода холодной войны.
Однако к тому времени, когда Дик предпринял свое исследование, воздушный мост действовал уже несколько месяцев, да и в любом случае сам ученый едва ли считал его фактором. Для него все эти россказни и предсказания были свидетельством более общего «нервного кризиса», по его же выражению, слишком доверчивых и легко пугающихся людей, хрестоматийным примером «массового психоза». Он помнил, какие дикие слухи сопровождали в 1940 г. вторжение Германии во Францию. К тому же совсем недавно, в феврале 1949 г., в Эквадоре массовая паника вылилась в бунты после трансляции по «Радио Кито» романа «Война миров» на испанском языке[120].
Рутинное описание Диком «массового психоза» не признавало (или не могло признать), что этот «нервный кризис» послевоенной Германии плохо поддавался обобщению и имел несколько причин. В конце концов, слухи свидетельствовали о страхах быть проклятым или наказанным — о том, что поглощало мысли людей с последних лет войны. В этом смысле апокалиптические сообщения 1949 г. становятся важным историческим свидетельством.
Если вчитаться в то, что присутствует в этих свидетельствах между строк, обращая внимание не только на то, что источник говорит нам прямо, но и на то, что подразумевается, сразу цепляешься за постоянно повторяемые уверения Дика, что его соотечественники и соотечественницы «считали себя практически неповинными» и «лишь в минимальной степени ответственными» за последствия войны. Преступления Третьего рейха, «о которых почти никто ничего не знал», писал он, противореча действительности, почти не являлись «предметом разногласий». Большинство людей, по его наблюдениям, продолжали верить, как верили многие годы, что Вторая мировая война стала в большей или меньшей степени продуктом Первой мировой — войны, навязанной Германии «известными американскими финансовыми кругами» (читай: евреями). Дик утверждал: «никто ничего не знал» о преступлениях нацистов, кроме того, многие его сограждане продолжали верить, что евреи несут ответственность за войну, разгром Германии и ее послевоенные невзгоды. Серьезная задача — вскрыть эти вереницы вымыслов и умолчаний, не в последнюю очередь потому, что предложенное Диком объяснение внезапного всплеска апокалиптического страха сразу сменяется утверждением, что никто не чувствовал ответственности за войну или ее «последствия»[121].
Даже предполагая, что его сограждане ощущали себя невиновными, Дик игнорировал определенные выводы из собственных открытий. Например, согласно некоторым записанным им слухам, только грешникам предстояло утонуть в грядущем Потопе. Другие предсказывали, что выживут лишь дети до двух лет — по-настоящему невинные. Утверждалось, что ангелы позаботятся о детях, оставшихся после уничтожения мира[122]. Эти предсказания, как и те, что иногда циркулировали во время войны, больше сосредоточивались на суде и наказании, проклятии и вине — ужасах, которые, по убеждению Дика, никого особенно не беспокоили. Похоже, не все были столь же оптимистичны.
Апокалиптизм 1949 г. показывает, как чувство вины и даже ее резкое отрицание в сублимированных формах проложили себе путь во многие измерения послевоенной жизни. Некоторые люди допускали возможность вселенского гнева или испытывали экзистенциальную тревогу. Витало чувство неловкости, от которого нелегко было избавиться. В тот памятный день в Лемго чей-то голос заявил, что немцам следует ждать Божьего гнева за то, что они послали на смерть остававшихся в городе старых евреев. Кто-то впоследствии вспомнил об этом. Однако люди могли чувствовать себя виноватыми и из-за того, что проиграли войну и увидели, что все их жертвы ни к чему не привели. Не было ли поражение само по себе грехом?
