Земля обетованная - [12]

Карли отпила из своего бокала, используя это действие чтобы прикрыть взгяд на своего подопечного. Майкл Винтон сел обратно на свое место, но не стал пить превосходное капитанское вино. Вместо этого - Карли былауверена - он ухмыльнулся.

Лейтенант Карлотта Дунсинен, преданный офицер флота и Королевы, которой он служит, была потрясена до корней. Наверное, шок отразился на ее лице, потому что офицер связи Бескомпромиссного, Тэб Тилсон, наклонился к ней.

"С тобой все в порядке, Карли?"

"Все в порядке", ей удалось это сказать. "Просто немножко вина попала не в то горло".

Тэб кивнул, успокоенный, и повернулся к капитану Бонису с ответом на его вопрос. Когда Карли снова вернула свой взгяд на мистера Винтона, принц уже вежливо беседовал со своим ближайшим соседом, и выражение его лица было корректным, каким и оставалось весь вечер.

Но Карли знала, что она видела. И опять в глубине сердца заколебалась, смог ли принц снять себя с позиции власти и привилегий и принять путь служения, что было сердцем и душой того, кто был истиным офицером флота.

Майкл не знал переживает ли он этот гардемаринский круиз. И дело было не только в нагрузках, хотя он произвел некоторые исследования своих по сравнению с другими и знал, что это не было только его фантазией, что лейтенант Дунсинен наваливала на него больше, чем на любого другого из одинадцати гардемаринов.

Дело было не в том, что около половины его якобы свободного времени занимали дипломатические брифинги, которые - на его взгляд - были совершенно необязательными. Поскольку, как раз за разом повторял Лоулер, его работой должно было быть видимым, но не слышимым.

Дело было в изоляции, которая убивала его.

Майкл уже пятнадцать дней жил в переполненном кубрике, с шестью рядами двойных коек. Каждая койка имела своего владельца. И еще он имел хорошую беседу, даже не с несколькими людьми, которых по острову Саганами он мог назвать друзьями.

Майкл не был дураком. Он даже ожидал чего-то подобного. Это требует времени у людей привыкнуть к мысли, что они делят комнату с человеком, который если говорит о своей сестре, то говорит о Королеве. Майкл и его первый сосед на острове Саганами были строгими и формальными знакомыми первые несколько недель. Но в конце концов Сэм оосвоился с идеей соседства с королевской особой, и Майкл перестал ощущать, что унижает корону ходя в одном нижнем белье.

Он и Сэм так и не стали приятелями, но стали хорошими знакомыми. Может быть некоторое расстояние помогало, так как своих лучших друзей Майкл нашел среди людей, которые не делили с ним жилплощадь. Среди них был и Тодд Лиат, который совершил финальный рывок и позже стал соседом Майкла.

Чтобы Майкл не отдал за то, чтобы Тод был здесь! Уж экстрасенсорный радар Тода бы подсказал, почему лейтенант Дунсинен всегда смотрела на Майкла с выражением жестким как переборка из армопласта. Но Тода здесь не было и Майкл не хотел думать что бы подумала про него лейтенант Дунсинен если бы она его застукала за чтением ее открытого досье. Было совершенно очевидно, что она про него уже не думает ничего хорошего.

Майкл был готов выкинуть часть себя за борт когда увидел выражение помощника тактика на том ужине у капитана Бониса. Он так прекрасно себя чувствовал не провалив произнесение этого тоста, что прокололся, когда вспомнил, как дразнила его Бэт после того экстраординарного случая во время его последнего отпуска.

"И не забывай, что теперь тебе придется поднимать тосты за Королеву" чопорно сказала она после одного очень неформального завтрака. "Ты теперь мой офицер, знаешь ли".

Майкл не смог упустить такую возможность.

"Позвольте я попрактикуюсь, Ваше Величество" сказал он, и поднявшись на ноги водрузил тарелку свежепожаренных тостов ей на голову.

Бет взвизгнула, как если бы они снова оба были детьми, и начала бросать в него тосты, ее древесный кот Ариэль вступил в игру с прицельным энтузиазмом. Звук вытащил Джастина из его сонного утреннего прочтения новостных лент, и заставил Королеву Мать Анжелику влететь в комнату непозволительным бегом.

Память о реакции Бет вызвала улыбку на губах Майкла, улыбку, которую он сразу же попытался подавить, чтобы его не считали непочтительным в этот наиболее торжественный момент. К несчастью, он поймал свое собственное отражение в полированном блюде и осознал, что эта подавленная улыбка выглядела даже хуже, чем любая открытая ухмылка.

Он хотел поговорить с лейтенантом Дунсинен, чтобы объяснить, что случилось, но он никак не мог найти возможность. Говорить с помощников тактика было гораздо труднее, чем говорить с деканом. Коммандор Шрейк по крайней мере, казалось, думал, что Майкл был человеком. Лейтенант Дунсинен же казалось никак не может не видеть принца Майкла и чтобы он не делал, она становилась все более формальной и серьезной.

Майкл знал, что он не мог попросить кого-нибудь поговорить с ней, хотя был соблазн попросить лейтенанта Тилсон, старшего офицера связи. Всякий раз, когда они встречались, ком офицер казался вполне деловым, как если бы он считал, что Майкл был больше заинтересован в обучении своим обязанностям, чем напоминании людям, что он был младшим братом королевы.