Земля обетованная... - [84]
— Ам-хаарец![100] На дверях этого дома нет мезузы![101] Ай-яй-яй, что делается, что творится, Шма-Исраэль! Он даже забыл, что этот свиток является обязательным для каждого жилого помещения, если в нем живет еврей, конечно! Но раз жена гойя[102], так и сам он огои́лся… Ай-яй-яй! Ай-яй-яй…
Перешагнув через порог, бородач обернулся и, обдав Хаима полным презрения взглядом, строго наказал:
— Завтра же утром явитесь в главную синагогу. Она находится на Аленби, угол Ахад-Хаам… И возьмите с собой молитвенник! Он у вас есть, или вы никогда не брали его в руки? И вообще что у вас там имеется?
— Махзор[103] у меня есть.
— Махзор-витри?
— Да.
— Хорошо. Берите его. Ну, а заупокойную молитву «кадиш» по матери в «йорцайт»[104], наверное, ни разу не произносили? И обряд поминания усопших «газхарот-не-шамот» тоже не знаете? Честно признайтесь, мешумет?!
— Все это я знаю, — устало пролепетал Хаим. — Я же говорил вам, что учился в талмудтойре…
— И пятикнижие изучали или вы даже не знаете, что это такое?
— Изучали, изучали… И пятикнижие с комментариями «раши» проходили… Не беспокойтесь!
Старик недоверчиво покосился на холуца, постоял несколько секунд в раздумье и, ничего не сказав, неторопливо, словно намереваясь еще вернуться, поплелся со двора.
После ухода дайяна Хаим с остервенением захлопнул дверь, задвинул тяжелый засов. Ойя сразу зарыдала. Едва Хаиму удалось немного ее успокоить, как снова кто-то постучал в дверь. Хаим ужаснулся, подумав, что вернулся бородач, но стук повторился, тихий, осторожный, и Хаим понял, что ошибся: пришел кто-то другой.
Это была Моля. Сейчас присутствие этой доброй женщины было просто необходимо для Ойи. При Моле она всегда успокаивалась, забывала о своем недуге, веселела.
— Зачем пожаловало к вам это пугало? — спросила Моля. — Я уж решила, что он остается у вас ночевать… Столько сидеть!
В нескольких словах Хаим рассказал, чем интересовался служитель раввината и в чем причина его прихода.
— Так я и думала! — воскликнула Моля, выслушав Хаима. — Все они из одной шайки… — И она рассказала, как днем к владельцу «Дельфинера» заявились два молодых парня и потребовали немедленно уволить глухонемую работницу, которая будто бы выдает себя за еврейку, а в действительности является гречанкой. В противном случае они угрожали фабриканту такими неприятностями, от которых его не спасет и страховка.
— Это были йешиботники[105]… Вы еще не знаете, какая это шайка! Они связаны с иргунцами[106] и штерновцами[107] и, конечно, от них всего можно ожидать, вплоть до поджога и убийства!.. И наши женщины не без основания испугались… Кто не боится остаться без работы или, чего доброго, лишиться жизни! Поэтому никто не осмелился заступиться, когда мастер стал выталкивать Ойю из цеха… Да и бессмысленно! Мастер выслуживается перед хозяином, а хозяин сам хорош… Вы понимаете, как все получилось?..
Моля смолкла и, низко склонив голову, закрыла лицо ладонями, словно винилась перед Хаимом в том, что не помогла Ойе. Но Хаим, удрученный сознанием того, что он сам недавно принадлежал к этой шайке, которая ныне терзала любимого им человека, не понял состояния Моли. Он сумрачно смотрел в одну точку и молчал.
— Вы осуждаете меня… — не поднимая головы, проговорила Моля. — Но, поверьте, своим заступничеством я бы ничего не достигла…
Хаим словно очнулся от забытья, только сейчас до него дошел смысл того, о чем говорила Моля, и он с жаром воскликнул:
— Что вы, Моля! Я и не думал вас осуждать, и вообще как можно?! За что? О каком заступничестве может идти речь? Лбом стену не прошибешь, я знаю. Что, я не вижу, с кем имею дело?.. — Хаим замялся. Разве повернется язык признаться, что он сам состоял в «Иргун цваи леуми»? Даже Моле, доброй, душевной женщине, разве скажешь об этом?
— Не нужно отчаиваться, — прервала Моля томительное молчание Хаима. — У вас все же есть влиятельные знакомые, а здесь это, как ни горько сознавать, главное! Надо попросить их вмещаться и как-то уладить, в противном случае вам может быть плохо: ведь Ойя не еврейка… Тут такие порядки.
— Знаю, — грустно улыбнувшись, ответил Хаим. — Что, касается моих знакомых, то они неделю назад вышвырнули меня с работы. И именно потому, что моя жена — гречанка.
Это известие расстроило Молю. Она отвернулась от Ойи, чтобы не выдать своего волнения, устало закрыла глаза. После долгого молчания тихо заговорила, обращаясь к Хаиму:
— Мы приехали сюда, наслушавшись обещаний и ожидая впереди ясную, светлую жизнь. Мы думали, что будем людьми среди людей, что наш мальчик будет огражден от унижений, надругательств… Бо́льшего счастья и не нужно. «Мы в стране своих предков! Дома!» — так говорил муж… А теперь его не стало. Скончался в больнице. И мальчика моего нет…
Моля сжала голову руками, пошатываясь, стала ходить по комнате.
— Земля обетованная?! Реки молочные и горы медовые?! — громко воскликнула она, как бы обращаясь уже не к Хаиму, а к воображаемой толпе. — Все ложь! Чудовищная ложь! Вы слышите, люди-и?! Какой народ и когда, скажите, был счастлив на этой земле? Отсюда, еще со времен до Христа, берет свое начало горе всего еврейского рода!
Роман Юрия Колесникова динамически воссоздает панораму предвоенной Европы, отражает закулисную возню различных ведомств гитлеровской Германии в канун подготовки к вероломному нападению на Советский Союз. В книге рассказывается об интернациональном коммунистическом движении против фашизма, а также разоблачается антинародная сущность сионизма и его связь с фашизмом.Роман призывает к бдительности, готовности дать отпор любым авантюристическим проискам, которые могут привести мир к войне.
Известный писатель и разведчик, Герой России Юрий Колесников закончил этот документальный роман незадолго до своей кончины. В образе главного героя – Юрия Котельникова – отразились черты характера, мысли, эпизоды биографии автора. Отсюда же – масштабный исторический и географический диапазон повествования. Это и предвоенная Бессарабии, входившая тогда в состав Румынии, в 1940-м году присоединённая к СССР, где Колесников родился, и провёл юные годы; Бухарест, где учился в авиашколе. Затем Одесса, юг Украины – там автор перед началом войны и в первые её месяцы начинал службу в НКВД.
В романе Юрия Колесникова «Тьма сгущается перед рассветом» изображена Румыния 30-х годов — накануне второй мировой войны. В этот период здесь действует «Железная гвардия» — «пятая колонна» Гитлера. Убиты два премьер-министра — Дука и Калинеску. События нарастают. Румыния идет к открытой фашистской диктатуре. Провокации против компартии и убийства на румыно-советской границе совершаются при попустительстве тайной полиции — сигуранцы. Королевский двор, министры, тайная полиция, шпионы и убийцы — легионеры, крупная буржуазия и лавочники объединились для борьбы с трудовым народом.Автор умело нарисовал картины жизни различных слоев общества, борьбу рядовых людей против подготовки войны с Советским Союзом.С большой силой в книге воссоздана атмосфера тревоги, неуверенности в завтрашнем дне, порожденная политической обстановкой в Европе.Одновременно с ростом безработицы, обнищанием растет классовое самосознание трудящихся масс, понимание несправедливости существующего строя.
В повестях и очерках рассказывается о подвигах партизан, сражавшихся на территории Польши, на Украине и в Белоруссии в составе прославленной дивизии имени С.А.Ковпака.В книге показаны образцы смелости и находчивости советских людей в годы Великой Отечественной войны при выполнении ответственных боевых заданий.Для широкого круга читателей.
В книге объединены рассказы о советских разведчиках и партизанах, сражавшихся в глубоком тылу врага в период Великой Отечественной войны. Об их храбрости и находчивости в столкновении с хорошо вооруженным и опытным противником; о том. как наши разведчики разгадывали и расстраивали планы противника, разоблачали предателей и шпионов, засланных врагом.Автор рассказывает о боевой дружбе наших разведчиков с польскими, французскими, немецкими патриотами-антифашистами, о братстве, которое крепло в огне войны против общего врага — фашизма.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.