Земля необетованная - [58]

Черчилль не удостоил депутата ответом, и даже не взглянул в его сторону.

– Оправдывает нас одно – безвыходность. Великая империя, называемая Великобританией, в коей мы родились и живём, никому не может простить подобную наглость.

Собираясь с мыслями, Черчилль на какое-то время замолк. Затем, вздохнув поглубже, с присущим ему артистизмом, словно он выступал на Трафальгарской площади перед тысячами соотечественников, пафосно продолжил:

– Нас ждут серьёзные испытания и тяжёлые времена. Хотя и трудно говорить об этом сейчас, но верю, что европейская семья наций сможет действовать единым фронтом как единое целое. Мы победим Гитлера, с русскими или без них, но не дадим коричневой чуме захватить Европу.

Вскоре, я буду говорить в парламенте. Я скажу депутатам, как я уже говорил и вам, – я не могу предложить Великобритании ничего, кроме крови, труда, слёз и пота. Перед нами пора тяжких испытаний. Много, много месяцев борьбы и лишений. Мы будем вести борьбу на море, на суше и в воздухе. Наша цель – победа! Ибо без неё не может выжить Британская империя, господа!

Голос Черчилля дрогнул. Наступила пауза. Справившись с нахлынувшими чувствами, премьер продолжил: – Без полной победы не может выжить Британская империя, не может выжить все то, за что стоит Британская империя,

После этих патриотических слов, Черчилль призвал присутствующих забыть о партийных разногласиях и сплотиться в своих рядах.

Все понимали, что премьер оттачивает свою речь перед выступлением в парламенте, а потому не перебивали, и не задавали лишних вопросов.

Наконец, красноречие Черчилля иссякло.

– А теперь, господа, думаю, нам пора расходиться. Неотложные дела ждут нас всех.

Совещание закончилось, все разошлись. И только Черчилль остался в душном зале. Привычно дымя кубинской сигарой, он пристально разглядывал карту своей страны, всматриваясь в контуры бесконечной изломанной линии побережья Британских островов.

«Что будет с Великобританией?», – мысленно задал он себе вопрос. И впервые, шестидесятишестилетний аристократ, опытный политик и государственный деятель, сэр Уинстон Леонард Спенсер Черчилль, не смог ответить на этот вопрос.

– Боже, храни короля, – только и прошептал премьер-министр.

Британская авиация произвела массированный налёт на Берлин, после чего осуществила ещё семь массовых бомбардировок. В ответ на это Гитлер поклялся стереть Лондон с лица земли. Акт возмездия начался в ночь на 7 сентября 1940 года. Более ста пятидесяти средних бомбардировщиков вплоть до середины ноября непрерывно бомбили жилые и промышленные районы Лондона и других городов.

Вряд ли это можно было назвать простым отвлекающим маневром Гитлера. А, в прочем, кто знает…

Для справки.

Вечером 22 июня 1941 года, когда пришло известие о нападении Германии на Советский Союз, Уинстон Черчилль выступил на экстренном заседании парламента, сказав с трибуны: «Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь… Мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем».

Императорская Япония – союзник Германии, в декабре 1941 года напала на военную базу США в Тихом океане Пёрл-Харбор.

Войну Германии объявили и Соединённые Штаты Америки.

Началась полномасштабная война, названная позже Второй Мировой войной.

Проявляя героизм, Красная Армия несла тяжёлые потери. Германские войска дошли до предместий Москвы, захватили Крымский полуостров, докатились до Сталинграда. После тяжелейших сражений советские войска отстояли город на Волге. Немцы понесли огромные потери. Гитлер был в ярости.

А тут – удача! Фюреру доложили о встречи в Тегеране лидеров СССР, США и Великобритании. Адольф Гитлер приказал захватить своих противников или уничтожить.

Вилла «Марлир»

Вскоре, война докатилась и до Крымского полуострова. В конце октября 1941 года в Крым вошли гитлеровские войска. Весь Крымский полуостров, за исключением Севастополя, продержавшегося до июля 1942 года, и Керчи, павшей в мае того же года, попал в немецкую оккупацию.

Руководство германского Рейха решило считать Крым «имперской землей». Гитлер приказал присоединить полуостров непосредственно к Германии, для чего в кратчайшие сроки его надо германизировать и выселить из Крыма всех без исключения «национально-чуждых элементов» – русских, украинцев, греков… И, конечно, евреев…

Два основных города Крыма Симферополь и Севастополь, рейхсминистр восточных оккупированных территорий Розенберг предложил переименовать в Готебург и в Теодорихсхафен.

Исполняя желание Гитлера привлечь на свою сторону Турцию, с января 1942 года немцы стали организовывать из крымских татар вооружённые формирования. В первое время было набрано чуть более полутора тысяч добровольцев-татар, и они с большой охотой служили гитлеровцам, проявляя особую жестокость к нетатарскому населению. Позднее, в лагерях для военнопленных в Симферополе, Николаеве, Херсоне и Джанкое немцы навербовали еще несколько тысяч так называемых «добровольцев» во вспомогательные части немецкой армии. Сформированные батальоны, именуемые «татарскими», на самом деле состояли из лиц различных национальностей. Однако, надо сказать, что большинство крымских татар, завербованных для несения полицейской службы и для борьбы с партизанами в Крыму, в своей общей массе проявляли пассивность, смиряясь с превратностями судьбы, что было вполне в духе постулатов из главной книги ислама – Корана. Часть татарского населения вступала в местные «отряды самообороны» для защиты лишь своего селения от нападения «лихих людей», кем бы они ни были. Татаские женщины, старики и дети, не пошла на сотрудничество с оккупантами. Следует иметь в виду, что многие мужчины призывного возраста находились в рядах Красной армии. Часть их оказалась в плену у гитлеровцев, а затем, и в их формированиях. Однако, в целом, во время немецкой оккупации татары проявили себя в Крыму по отношению к жителям других национальностей далеко не лучшим образом. Жители полуострова больше боялись татар, чем немцев.