Земля необетованная - [56]

Разрушенные дома… Обвалившиеся стены… Груды обломков, мебели, изуродованных автомобилей… Дымящиеся пожарища деревянных складов, угольных ям, бензохранилищ… Толпы перепуганных и мечущихся людей, стремящихся что-то спасти из своего погибшего имущества… Страшные крики, доносящиеся откуда-то снизу, из фундаментов засыпанных камнем и землей домов… Рыдания матерей над изувеченными трупами детей… Проклятия жителей, с угрозой подымающих кулаки к небу… И повсюду, повсюду острый запах гари и особого зловония, оставляемого разорвавшимися бомбами. Я сегодня всё это видел, как, надеюсь, и вы! Вот цена наших ошибок.

– Сэр, а вы не допускаете того, что бомбя Лондон, Гитлер делает отвлекающий маневр, чтобы русские не сомневались в его лояльности к ним и желании воевать с нами, – задал вопрос один из депутатов.

Черчилль взорвался. Желая пригасить сигару, он придавил её остаток о дно пепельницы.

– Подобные маневры, как вы говорите, милорд, влекущие за собой гибель подданных его величества и огромные разрушения, не присущи для великой империи, коей пока ещё мы являемся, – не сдерживая себя, зло ответил Черчилль.

Успокоившись, он продолжил.

– С вашего разрешения, я вернусь к своему выступлению. Только несколько человек, в том числе, ваш покорный слуга, а также, лорд Иден и военный министр лорд Хор-Белиш, не побоялись высказать в адрес лорда Чемберлена критические замечания. Военный министр доказывал, что мы стоим перед величайшим испытанием в нашей истории, правительство должно мобилизовать всех здоровых мужчин, заменив их на производстве женщинами, и готовиться к войне. И он был прав! Однако, правительство заверяло нас что войны не будет. Какая нелепость, господа! Помнится, после Мюнхенской конференции в 1938 году, я высказал личное мнение, повторюсь и сейчас.

– Вы не совсем правы, сэр, – подал голос один из депутатов. – Помнится, и мы говорили министру иностранных дел лорду Галифаксу, что в вашей сэр и министра Хор-Белиша критике есть немало положительного.

– Возможно, сэр. Но это говорилось так тихо, что никто этого не расслышал, – язвительно парировал Черчилль.

Затем он посмотрел в сторону депутатов.

– В Мюнхене в 1938 году у Англии был выбор между войной и бесчестием. Великобритания выбрала бесчестие и получила войну. Вы этого хотели… – раздражённо произнёс глава кабинета, – вы, господа, это получили.

После некоторой паузы, один из парламентариев оппозиции, словно оправдываясь, высказался.

– Не надо забывать, сэр, что и французы тогда подписали с немцами подобное соглашение. Молчу уже про Италию и Испанию.

Его поддержал другой депутат.

– Заметьте, сэр! Великобритания тогда отвергла предложение Германии заключить с ней военный союз, на что Гитлер очень рассчитывал. А в августе тридцать девятого русские тоже заключили с Гитлером пакт о взаимном ненападении, сэр Черчилль.

– Сэр, – не успокоился оппозиционер. – Англия в лице сэра Невилла Чемберлена в том – 38-ом, была совсем не одинока в данном вопросе. Вся Европа в тот год хотела мира с немцами. Уже в течение с сентября тридцать девятого скандинавские страны, Бельгия, Голландия, ряд государств Американского континента, Иран, Сиам объявили о своем нейтралитете с Германией.

– Нашли мне пример! Из страха перед Гитлером – чего только не сделаешь… – пробурчал премьер. – Италия, Испания и Япония – пример более правдоподобный, милорд.

– Сэр, но мы же все думали, что этот спесивый, как вы всем нам напомнили – солдат-фронтовик, готовится идти на Восток, на СССР, – почти обиженно, произнёс депутат- оппозиционер.

– Мира хотели?!.. Не беспокойтесь, господа! – с сарказмом сказал премьер. – Польша первого сентября уже получила своё. Ей всего месяц потребовался, чтобы лечь под немцев.

– Сэр, – возразил присутствующий на совещании первый лорд Адмиралтейства Александер. – Как я помню, Англия и Франция обещали в случае нападения на неё Германии тут же объявить Гитлеру войну, помочь вооружением и дать не менее тысячи самолётов… И что?.. Пообещали старые винтовки и патроны к ним… По нашей же просьбе поляки долго тянули даже с мобилизацией в своей стране… И потом, поляки не защищали свои границы с Германией. Они, как нам известно, собирали кампанию, чтобы воевать с Россией…

– Вся Европа легла под немцев тоже, – не дав закончить генералу, перебил Черчилль. – Да, мы обещали помочь Польше, как впрочем, и французы, – не помогли, так было нужно. Но объявили же Гитлеру войну! И это тоже не мало. Вот теперь наша очередь получить настоящую войну. И думаю, очень скоро. Но чего нам бояться, господа! У нас же есть доблестная армия, – посмотрев в сторону присутствующего на заседании генерала Горта, намеренно язвительно сказал Черчилль.

– Сэр, я понимаю ваши упрёки после Дюнкерка, – обижено возразил генерал. – но прошу не забывать. Когда десятого мая сего года немецкие дивизии прорвали французскую линию Мажино…

– Сэр, и Нидерланды в это время тоже капитулировали перед Гитлером, – вставил один из депутатов.

– Вот-вот! – продолжил Горт. – Вся эта немецкая громада набросилась на нас, сэр. Нас заблокировали в районе Дюнкерка.

Депутат опять перебил генерала. – Никто же не ожидал, что хвалёная линия обороны французов Мажино так быстро и бесславно падёт. Но, заметьте, господин премьер-министр, наши успехи в контратаке при Аррасе, разве не заставили генерала Рундштедта остановить наступление своих танков в шестнадцати километрах от Дюнкерка?