Земля необетованная - [39]

Ватник тяжело вздохнул, и добавил: – Потому заочно и уважаю ваших родителей, Семён Лейбович! Пережили они многое, но выдержали, не уехали. Эх… эх… О времена, о нравы! Зачем нужно было это делать?

Семён понимал: отвечать не обязательно. Соседу нужен слушатель, а потому не мешал ему разглагольствовать.

– Сколько ошибок, сколько разрушенных судеб… Одна варварская коллективизация чего стоит. Аресты… Только за два года начала тридцатых из Крыма в северные, восточные края и на Урал власти отправили около тридцати тысяч человек. Это, так называемые кулаки и подкулачники и не хотевшие вступать в колхозы, – уточнил он. – Земли их отымались.

Сделав паузу, сосед продолжил.

– А ведь это, по сути, – батраческий коммунизм, не более того. Это – движение назад, в первобытный строй. Как забитых нуждою бывших батраков можно заставить отдавать все силы на общее, коллективное дело? Как, я вас спрашиваю?

Семён молчал. Тогда старый еврей ответил сам.

– Только силой, порождающей страх, можно к чему-то принудить людей. Но есть предел и страху. Коллективный труд в колхозах – рабство, рай для бездельников. Трудолюбивые, свободные же люди не могут добровольно идти в это рабство, как бы их туда ни загоняли. Вот и мы с Розочкой и детьми не стали, дай бог памяти, в тридцатом году, кажется, вступать в колхоз.

– В двадцать девятом, Гриша, – поправила супруга.

– Не буду спорить, Розочка – ты права! Мы плюнули на всё и уехали в Москву. Так многие поступили. В Крыму, если мне не изменяет память, большевики, как и обещали, образовали три десятка еврейских сельсоветов… Я молчу про Фрайдорфский район! И вроде бы успехи были… Но я умоляю вас, молодой человек, переселенцы, таки, разъехались по крупным городам. Понять тоже их можно – не все нашли своё призвание в тяжком крестьянском труде. Потому и не стала крымская земля своей для евреев. И очень жаль!

– Гриша, не пудри военному мозги. Я что-то не слышала, чтобы большевики обещали евреям землю навечно. Обетованная богом земля в Палестине, – то верно, но ты, таки, поленился ехать в такую даль.

– А Биробиджан?.. Могли и туда поехать.

– Я тебя умоляю! С твоими гландами в холод?

Супруга Ватника затихла.

– Помню, в 1931 году, Розочка не даст соврать, я по делам приехал из Москвы в Джанкой. А там как раз шла партконференция района. Так с трибуны, как сейчас помню, Мемет Кубаев50 открыто говорил, что Москва проводит политику великодержавного шовинизма, разоряет трудовые массы Крыма, и прежде всего – татар. Смелый был татарин. Так же как и его предшественник Вели Ибраимов не боялся критиковать линию партии. И что… Таки, он сразу стал контрреволюционером и снят со своего поста.

– Интересные мысли, Григорий Исаакович, – решил, всё-таки, вступить в диалог Семён. – Говорите, только насильственная коллективизация виновата?.. А вы не забыли о неприятии еврейских переселенцев крымскими татарами? Они же хотели заселить эти земли своими эмигрантами, покинувших Крым ранее. А тут – евреи! Кому такое понравится?

– Правильно, – оживившись, согласился Ватник. – Обыватели страны никогда не испытывали симпатий к нам – евреям. А тут вдруг исконно крымские татарские земли, как они считают, отдают евреям?! Ведь в воображении обывателей весь Крым рисовался в виде Южного берега, сплошных курортов и пляжей с полуобнаженными дамочками, с шашлыками, винами и виноградом. Конечно, многие граждане были возмущены. Отсюда и антисионизм, неприятие евреев и аресты. А ведь мало кто знал, что земли-то отдают северной части Крыма – безводные, засушливые, малообжитые. Причём здесь Южный берег? Изначально эти территории были избраны «Хе-Халуцем» потому как по своим климатическим и другим условиям они напоминали земли Палестины. На этих территориях евреи, особенно молодёжь, учились работать на земле, да и просто выживать, чтобы потом по рекомендациям этой общины «Хе-Халуц» переехать на земли обетованные в Палестину.

Сделав небольшую паузу, старый еврей на всякий случай, уточнил: –Ну, это я так, Семён Лейбович, вам для информации рассказываю.

– Гриша, таки, ты опять пудришь мозги этому симпатичному военному. Шимон Диманштейн51 ещё в девятнадцатом годе декретом закрыл общину «Хе-Халуц».

Сильно картавя, Григорий Исаакович, возразил: – Я тебя умоляю, Розочка. Декретами не закрыть никакое движение, коль оно народное. Он ушёл в нелегальное положение.

– Кто ушёл?

– «Хе-Халуц», естественно. А руководил им, ты его знаешь – Элиэзер Чериковер52. Не долго, правда.

– Как же помню. Этот поц уехал в Европы, и я слышала, что он умер лет десять назад. Они в наших поселениях в Крыму свои учебные центры организовывали. Властям это не нравилось. Этому Чериковеру власти стали делать не хорошо.

Ватник вздохнул, и согласился с женой. – Розочка, ты права, дорогая. Они и синагоги закрыли, и иврит запрещают… Только идиш…

Семён слушал соседей с интересом. Многое, из того о чём соседи говорили, он знал. Но про учебные центры «Хе-Халуц» слышал впервые.

– Не думаю, что мои родители слышали об этом движении. Они переехали в Крым по другой причине. В херсонщине после революции евреям от банд житья не стало. Вы говорите: сионизм, неприятие евреев, и как результат – сокращение переселенцев в Крым… Так ведь не последнюю роль в этом играла и всем известная еврейская газета «Дер Имес», публикующей материалы по борьбе с мировым сионизмом. И потом, – Семён вспомнил слова Аделаиды Ферапонтовны, – не надо забывать и о тотальной индустриализации нашей страны… Повсюду строятся фабрики, заводы… Нужны люди – умные, крепкие… И потом, на Дальнем Востоке, в Биробиджане, образована Еврейская автономия… Вот вам причины сокращения притока переселенцев в Крым.