Земля не своя - 2. Часть 4 «Фирма» - [16]

— Теперь вы, можно сказать, настоящий владелец фирмы.

Очередное утро. Поеду, погляжу, во-что влип на этот раз. Исполнительный директор и главный получатель ништяков, блин.

Ну и что с этой фирмой? Земля государственная, взятая в аренду. Строения. На них пока ещё никто не позарился. Вот офисное. Всю мебель и прочее оставшееся уже вывезли, распродали. Хожу, смотрю. Вспоминаю, как тут раньше было. Вот директорский кабинет. Стало-быть, мой. Захожу. Пусто. Даже выключатели и розетки демонтировали.

У директорского кабинета индивидуальный туалет. Дверь в него уже отсутствует, сняли за долги. Захожу. Понятно, сантехнику тоже отвинтили. Ух-ты! А кафель-то тут какой! Подобный только в молодости видел, то-ли сталинских времён, то-ли вообще царских. Толстый и большой, сантиметров сорок сторона. Жаба проснулась. Как-бы мне его того. Это-самое, типа. На участок к себе. Это-ж моё теперь типа, да? Я-ж тут настоящий директор, я не подставной, как раньше. За мои мытарства надо-ж хоть какую-то компенсацию надыбать.

Узоры прекрасные. Краски не потускнели, насыщенные. Где, интересно, делают такой сейчас? В молодости перенял одну технологию. Рукастые, мастеровые мужички брали такую плитку и навивали вокруг неё красивый каркас из латунной проволоки, создавая кухонную подставку под кастрюли, чайники. Ну, я тоже попробовал. Но не настолько рукастый оказался, чтоб из проволоки красиво получалось. Тогда просто на клей снизу ножки, деревяшки приклеил. Как-бы мне тут наковырять-то? Если не на целую облицовку чего-нибудь, так хоть на подставки.

Крепко сидит. Потому-то, видать, его и оставили. Если отковыривать как-следует, небось, лопнет керамика, не выдержит. Внимательно высматриваю, может где не очень прочно, хоть одну плитку отколупать себе. Я-ж директор тут.

А, вон одна, вокруг трещины крупные, если внимательно приглядеться. В нижнем ряду у пола. Ковыряю её и она выпадает мне в руки. Ай! Мать-чессна! Это-ж клад! Тут тайник! Плитка когда-то раньше, наверное, вскоре после того, как её посадили на раствор рабочие, была отделена, а находящийся за ней бетонный блок, из которых сложена перегородка, расшатан и вытащен. В образовавшемся углублении не так-уж мало места. И всё оно заполнено!

Генеральный директор-бомж Князь Боярин Оболенский имел приставленных к нему под видом секретарей надзирателей. Они следили в основном за тем, чтоб он не напился на людях, когда надо было изображать деловую видимость. Ну и много чего другого чтоб не делал, не болтал и т. п.

Долгая вынужденная трезвость слегка восстановила мозг бомжа. Он начал проявлять активность. Так-уж мы устроены. Когда у нас остаются время и силы, ресурсы после наших действий по банальному выживанию, мы не можем просто застыть, как выключенный робот. Надо чем-то заниматься. Это, наверное, можно назвать платой за разум. Вот и умеренно протрезвевший директор стал интересоваться тем, чем занимается. Умеренно протрезвевший, потому-что всё-таки ему немного наливали. Обычно вечером. Чтобы лучше контролировать.

Подписывая ведомость на закупку запаса лекарств с Земли, Оболенский ухитрился включить туда настойку боярышника в большом количестве. Пришедшие лекарства сложили на складике при медпункте, куда и наведывался регулярно жаждущий директор. Постепенно он предусмотрительно растащил упаковки с пузырьками по разным обороудованным тайникам, один из которых и был в туалете при кабинете.

Ушлый алкоголик долго водил за нос секретарей-надзирателей. Внезапно, в самые ответственные моменты, пьяневший генеральный директор доставил немало проблем. К тому-же он покрылся аллергической крапивницей, что распугивало людей. Его наказывали, источники опьянения искали. И постепенно находили. Заначек становилось всё меньше.

Предчувствуя скорое исчезновение смысла жизни, то-есть, возможности принимать алкоголь, бывший бомж испытывал звериный ужас, переходящий в злобу и ненависть. Фактически ставший зеком в фирме бомж стал готовиться к последней схвате за «бояру».

Для того, чтобы генеральный директор имел соответствующий рангу респектабельный вид, его одевали и обували в изделия лучших земных производителей. В частности, в обувь традиционного европейского типа. Из английского полуботинка звереющий воинственный бомж извлёк супинатор и заточил очень качественную сталь. Вместо ручки был привязан армированный шнурок от того-же ботинка, облегающий петлёй ладонь.

Посещая цеха и производства, директор изловчился утащить из столярки зубастый диск циркулярной пилы, а из гаража мотоциклетную цепь. Из них он сделал кистень-любер, рассекающий воздух с жутким свистом и способный нанести ужасные раны.

Весь этот арсенал и лежал в тайнике поверх последней упаковки настойки, за которую Князь Боярин Оболенский собрался принять свой последний бой. Но проказник-случай разрулил судьбу иначе. И вот я еду восвояси, с одинокой керамической плиткой, упаковкой «бояры», с супинатором и кистенём.

Ну, и чего я нового узнал? Ничего, чего раньше не знал, вообще-то. Фирма, это недвижимость и профессиональный коллектив, который ещё не разбежался. Разбегаться им особо некуда, другие подобные производства раньше позакрывались, а государство вроде будет тут какие-то копейки пособия выплачивать. «Промышленная резервная армия», в здешней версии, как мне кажется, кейнсианства.