Земля не своя - 2. Часть 3 «Рейд» - [12]

Поэтому сделали автоматы, уже не являвшиеся личным оружием бойца, а постоянно находившиеся в комплекте БМП. Без приклада, жёстко закрепляемые и с утяжелённым стволом, что даёт лучшие характеристики стрельбы. Гильзоуловитель и система отвода пороховых газов уменьшает дискомфорт стрельбы, и герметичность машины не уменьшена.

Прицелиться из автоматической пушки броневику не удаётся. Но вот у него поднимается вбок от башни установка с противотанковыми Тоу и начинает выцеливать кого-то, не нас, а вдалеке, видно, какой-нибудь катер на море.

Наш гранатомётчик Саня, призрев опасности, геройски взбирается на плечи своего помощника, заняв таким образом подходящую по высоте позицию, лупит по торчащей башне из РПГ. Грохот, люки башни распахиваются, и из них начинает подыматься всё усиливающийся дым.

К нашему участку уже давно подошёл ещё один небольшой катер огневой поддержки. Он должен прикрыть огнём наш маленький плацдарм, если понадобится. И вскоре этот катер пригодился.

Сопротивление в порту сломлено, и оставшиеся защитники решают сбежать. Уж сами они побежали, или отступают по приказу командира, не знаю. Но бегут они по обширному пустырю прямо на нас, не зная о нашем местонахождении, и их немало. Стрелять им вслед пока некому, атакующие ещё не вышли на рубеж последних зданий порта, а катера с моря не видят из-за высокого берега. Но командир нашей группы корректирует огонь, и защищающий нас катерок, имеющий в составе, помимо прочего вооружения, пару автоматических гранатомётов, начинает угощать побеждённых внезапным десертом. Мы тоже подключаемся к добиванию.

Вскоре тут всё кончено. Из-за строений показываются наши бойцы, следует команда прекратить огонь.

Направление атаки меняется. Теперь нашим ребятам приходится лезть в городок за дувалом. Яркое солнце теперь не помощник. Увеличиваются наши потери. Русские солдаты гибнут за английские трофеи. «Кому война, кому мать родна».

Мы по-прежнему прикрываем от возможных контратак. И, как выясняется, не зря. Дождались своего. Выйдя из городка там, где нам не видно, вражеский отряд обогнул угол дувала и движется на нас, разворачиваясь во фронт. Здорово, что мы хорошо маскированы. Когда началась общая стрельба, мы стали по очереди отрывать себе индивидуальные ячейки в крутом берегу, в податливом, к счастью, грунте. Раньше, ночью, нельзя было, выдали б себя лязгом лопаты о случайный камень. И, благодаря промежуткам относительного покоя, смогли более-менее нормально укрепиться. Отрыли ячейки, с трёх сторон прикрытые и с открытой к морю стороной, землю сбрасывали вниз, так, что она не демаскирует, по фронту незаметно. У одних окопчики для стрельбы с колена, а кое-кто и полного профиля успел отрыть.

Враг не знает, где мы. В неразберихе боя повезло, ихнему командиру не доложили, что тут наша оборона, хоть мы уже и обнаруживали себя стрелковым огнём. Думают, что мы значительно дальше, на несколько сотен метров, у крайних строений порта. Они мешкают, командиры выстраивают их в боевой порядок, и это короткое промедление даёт возможность нашему командиру наладить связь с миномётчиками.

По пространству между дувалом и крутым берегом движется к нам вражеская «армада». Мы глядим на них из своих окопчиков через стандартные в нашей армии носимые перископы. Едут две боевые «тачанки» с установленными на них пулемётом и безоткаткой, между ними ещё один броневик из уцелевших до сих пор двухосный Ошкош M-ATV.

Позади почти вплотную цепь пехоты и ещё полуорганизованная толпа человек в тридцать лезет из-за поворота дувала.

Миномётчики не подвели. Мины ложатся там, где надо. Самый опасный артогонь для не защищённой пехоты, это миномётный. Мины не зарываются глубоко в землю, как снаряды, от которых в результате осколки уходят конусным снопом в небо, а выкашивают свои жертвы почти настильно.

Ну и с «нашего» катера АГСы тоже подключились. В мясорубке одни враги сразу залегли, другие мечутся прямо по ним, пытаясь убежать по открытой местности или перелезть под огнём дувал, чем свою участь, скорей, усугубляют. Многие бросаются к берегу и скатываются к урезу воды, ну тут по ним с катера лупят изо всех стволов прямой наводки. После этого наш снайпер высовывается из ячейки через её заднюю, открытую часть и наводит под берегом окончательный покой.

Водитель одной из «тачанок», «Тойёты» с установленным в кузове «Браунингом», в агонии вывернул машину прям под колёса Ошкоша, и тот, подмяв её, в «Тойёте» завяз. Наш Саня, гранатомётчик, такой случай обездвиживания главного врага не упускает. Опять геройски подставляясь под вражеский огонь, он подымается из ячейки над грунтом, на виду у всех, и уничтожает единственный здесь броневик. Вот только военная фортуна от него на этот раз, увы, отвернулась. Пуля бьёт его в грудь.

Саню стаскивают вниз, под берег, и начинают перевязывать. Сердце не задето, пробито лёгкое. Надо следить за пневмоторраксом, чтоб не задохнулся. Вызвали санитара на надувной моторке, чтоб он отвёз раненого на медкатер, ждущий своих пациентов в гавани.

Миномётный огонь переносится на другие важные цели, а мы высовываемся и начинаем палить, пришивая к земле недобитков. Находятся такие, кто стреляет нам в ответ, но везёт, больше у нас нет ни раненых, ни убитых. Сопротивление вскоре подавляется.