Земля Горящих Трав - [30]

Сейчас Сеславина заинтересовала проблема так называемых "чужих локусов". Они с Ярвенной обсуждали их недавно, и она принесла ему этот журнал.

В начале позапрошлого лета экологи Анвардена неожиданно наткнулись в горах на область, которую назвали "Анварденской саванной". В морском климате, где вереск издавна покрывает холмы и шумят лиственные леса, словно кто-то вклеил вырезанный из саванны клочок. В Анвардене преобладала враждебная для тропических растений неустойчивая погода с порывистыми ветрами и густыми туманами в течение всего года. Но зона саванны существовала там по каким-то своим законам.

Потом был обнаружен странный клочок лесотундры в труднороходимой хвойной чаще за хребтом Альтстриккен.

Экологи юга среди оливковых рощ наткнулись на участок леса, которому впору бы расти в природном поясе Даргорода: темный ельник, похожий на отряд варваров в одинаковых меховых куртках, высадившийся на теплом побережье.

В статье, которую читал Сеславин, шла речь о различных предположениях ученых, что бы это могло означать? Среди прочих было такое: "чужие локусы" связывают Обитаемый с другим миром, который расположен в сопредельном пространстве. До сих пор этот соседний мир себя не проявлял. Не сохранилось никаких свидетельств, чтобы раньше людям попадались подобные аномальные области. Значит, теперь мир-сосед претерпел какие-то изменения и начал "тянуться" к Обитаемому.

Дочитав статью, Сеславин надел на шею цепочку с бляхой, на которой красовался вставший на дыбы тур — знак дружины — и вышел во двор. Он привык надевать "тура" всегда, когда выходил из дому. Парень забежал в маленькую хорошо подметенную лавочку и неожиданно для себя купил печенья и золотистых мягких груш.

Ярвенна задерживалась на практике в Лесной Чаше. Он скучал без нее. Позвать?.. Но они не договаривались на сегодня. Не обидится ли она, что он зовет ее, когда ему вздумается? У нее ведь могут быть и свои дела…

Но все цеплялось одно за другое. Когда Сеславин купил печенье и груши к чаю, он как бы уже обещал себе призвать Ярвенну. Сунув покупки в бумажный пакет, Сеславин пошел обратно.

Дома в Даргороде были трех- и пятиэтажные, с балконами. Дворы — большие, и подъезды выходили на обе стороны. У подъездов пестрели цветники и шумели кусты. Все лето дворы буйно зеленели. На детской площадке возилась ребятня.

Сеславин давно приметил густые заросли полыни под окнами. В них забирались дети, играя в прятки. Сейчас в этом укромном месте Сеславин положил на траву пакет, достал нож и начертил на земле круг. Теперь ему нужен был только порыв ветра. Земля, полынь, ветер — алтарь Ярвенны-полынницы.

В окнах на втором этаже зажегся свет. В это время налетел ветер. Сеславин тихо позвал:

— Ярвенна! Приди… Ничего не случилось, я просто соскучился. Ярвенна, явись хоть на минутку?

Ярвенна с матерью месили тесто, чтобы на ночь поставить его в тепло подходить. Вдруг она почувствовала, что ее зовут. Ярвенна закрыла глаза, и перед внутренним взором возник Сеславин — с непокрытой головой он стоял где-то под открытым небом, среди полыни, очертив вокруг себя ножом круг.

— Мама, можно я на чуть-чуть?… — Ярвенна вынула руки из миски с тестом и стала их вытирать кухонным полотенцем.

Мать понимающе кивнула:

— К нему? Ну, иди…

Ярвенна засмеялась:

— Спасибо, мама! — и шагнула прямо с кухни деревенского дома в очерченный Сеславином круг.

Она появилась посреди круга в колыханье полыни, и порыв ветра вдруг растрепал ее волосы.

— Я пришла. Здравствуй.

Сеславин улыбнулся.

— Здравствуй, Ярвенна!

И, спохватившись, кинулся искать пакет с покупками: он забыл, куда его положил, и растерянно шарил в траве.

Лучи закатного солнца скользили по корешкам книг на полках, по образу "предивной хозяйки" Ярвенны на стене, украшенному кистями рябины. Тезка "хозяйки" сидела на кушетке, подобрав ноги, а Сеславин, по обыкновению — на широком подоконнике, распахнув окно. Он читал вслух газету.

"Шаг в другой мир — очень рискованный опыт. Мы сомневались: не окажется ли наш эксперимент возмутительным человеческим жертвоприношением науке, которое мы собираемся совершить на Алтаре Путешественников? Но теперь мы совершенно убеждены в необходимости такого эксперимента", — заявил председатель ученого совета при Комитете народов.

Ярвенна лучше Сеславина знала проблему "чужих локусов", и споры, о которых говорилось в статье, давно были ей известны. Обнаружено три аномальных локуса, а сколько их появилось еще? Зачем они появляются? Не вытеснят ли они в конце концов исконную природу Обитаемого? А если они на самом деле — путь в другой мир? Конечно, хочется думать, что это дружелюбно открытая дверь, а не вторжение…

Ученым нужны были добровольцы, которые попытаются совершить переход в сопределье. На этот раз Сеславин и Ярвенна встретились для того, чтобы вместе написать заявление о своей готовности участвовать в эксперименте.

Ярвенна поглядела на Сеславина, широкоплечая фигура которого резко вырисовывалась в освещенном проеме окна. Его голова стала рыжей от вечернего солнца.

— Я всю жизнь хотела изучать нашу родную природу, — говорила Ярвенна. — Но я даже представить не могу, как интересно будет заниматься сравнительными исследованиями, если мы попадем в другой мир! Наверное, нас все-таки не выберут добровольцами, желающих слишком много, — тут же рассудительно добавила она. — Зато потом все равно понадобятся исследователи. Когда я закончу университет, буду просить, чтобы меня направили изучать сопределье. — Ярвенна засмеялась, поняв сама, как далеки еще от действительности ее мечты, и вдруг смущенно посмотрела на Сеславина. — А ты? Ты ведь не занимаешься наукой. Получается, что я думаю только о себе.