Медленно, медленно, медленно
Движется чудное время.
Точно нитки клубок, мы катимся вдаль,
Оставляя за собой нитку наших дел.
Чудесное полотно выткали наши руки,
Миллионы миль прошагали ноги.
Лес, полный горя, голода и бед,
Стоит вдали, как огненный сосед.
Н.Заболоцкий "Безумный волк"
Канцлер Алоиз Стейр не сводил глаз с монитора. Он просматривал протоколы допросов.
Чужая речь была переведена с помощью программы-переводчика, видео озвучено голосом иномирца.
Тоска и страх, неуверенность и ярость потрясают душу канцлера. Чужая цивилизация… Зачем они явились на Землю Горящих Трав? У этой Земли с горьким названием уже есть хозяин!
Пришельцев двое, и оба утверждают, что Обитаемый мир впервые сделал попытку выслать разведчиков в другие пространства. Значит, не так-то они еще сильны…
Стейр тихо выругался. "Подлецы! — думал он. — Они ищут способа расширить свои владения за счет моей Земли. Для таких нет ничего святого, только нажива, власть, — никакой морали!". Но эти быстрые мысли не мешали канцлеру следить за допросом и здраво отмечать все ценное в ответах чужака.
Лицо Алоиза Стейра было лицом прекрасного юноши. Искусственное омоложение уже очень давно стало неотъемлемой частью жизни элиты. Процедуры полностью преодолевали старение и возвращали тело к двадцатилетнему возрасту. Через каждые пятнадцать лет Стейр повторял процедуру. Таким образом, сейчас канцлеру было около пятисот лет: возможность омолаживать свое тело означала бессмертие.
Хорошее видеоизображение позволяло отчетливо разглядеть "чужого".
Искаженное лицо чужака, покрытое капельками пота, запрокинутая на валик анатомического кресла голова, помутившиеся под действием сыворотки "х-2а" глаза… Его жалкий вид вызвал у канцлера брезгливую гримасу. Стейра особенно раздражало, что на парня не действует внушение: заставить его говорить под гипнозом не получилось. Препарат "х-2а" — сыворотка правды — тоже действовал на него лишь частично. Иномирец чаще всего был в состоянии контролировать себя.
На экране Армилл, глава службы безопасности (официально — Ведомства контроля за соблюдением высшего вселенского принципа), лично вел допрос. Размеренным голосом он терпеливо пытался "потрошить" чужака:
— Сколько вас было?
— Двое.
— Вы должны говорить правду.
— Двое.
— И вы не в курсе, засылали ли на Землю кого-то еще?
— Не надо спрашивать одно и то же. Я уже ответил…
— Каким образом вы совершили переход? Что из себя представляет ваш портал?
Чужак с прерывистым вздохом закрыл глаза, обессилев от лихорадочного состояния, которое толкало его на несдержанную откровенность.
Глава силовиков Армилл, как и канцлер, регулярно проходил искусственное омоложение. Сейчас он выглядел лет на тридцать, с правильным, благородным лицом, доведенным до совершенства искусными пластическими операциями. Разбуженный его властным голосом, иномирец вздрогнул, снова впадая в тревожное состояние.
— Как?… Переход?… Мы пришли через врата алтаря. Мы с Ярвенной — мужчина и женщина, мы двое представляем человечество Обитаемого мира. Мы — потомки людей и небожителей, и пришли через врата, чтобы попасть в новый мир.
— Хорошо, — уронил Армилл. — Что значит небожители? Это что, ангелы что ли?
Но парень больше не отвечал. Похоже, он даже не понял вопроса.
— На сегодня достаточно, — сделал вывод Армилл: он опасался, что иномирец не выдержит напряжения.
Сама по себе сыворотка "х-2а" считалась безвредной, но измененное состояние сознания, подавление одних душевных процессов и возбуждение других, не могло не сказаться на общем самочувствии пленника.
— Спи, — отпустил его Армилл и дал знак помощнику.
Иномирец почти сразу затих, сильней запрокинув голову на валике кресла. Помощник бережно ввел ему в вену укрепляющий раствор. Видеозапись кончилась.
Если бы сведения о непонятном "Обитаемом мире" не были нужны срочно, канцлер не требовал бы таких частых и продолжительных допросов. Алоиз Стейр не хотел, чтобы пришельцы умерли: их странная, но, похоже, владеющая кое-какими средствами цивилизация могла отомстить.
Узкой нервной ладонью канцлер откинул назад длинные, черные волосы. Руки у Стейра и от природы были красивы, небольшая модификация сделала их идеальными.
"Романтик… — горько усмехнувшись, сказал себе канцлер. — Ты вытащил эту планету из глубокой задницы и сумел превратить ее в рай. И думал, тебя оставят в покое? Нет, как же, сюда тянут щупальца дикари… Видимо, их культура была разрушена войной, но каким-то чудом сохранились технологии…". Алоиз Стейр сквозь зубы выругался грязной площадной бранью, но его лицо почти не изменило выражения. Результатом пластической операции стало снижение мимических возможностей: его черты теперь почти не отражали эмоций.
Всё, что говорил иномирец, казалось Стейру несусветной чушью, и пока у него не было никакого другого объяснения, кроме того, что цивилизация пришельцев погибла, а на обломках выросла дикая деструктивная мифология.
Речь идет о каком-то "Вседержителе". Есть основания перевести это понятие менее потусторонним словом, например, государь, самодержец. В конец концов, в древности верховные правители нередко провозглашали себя божествами. Если взглянуть с этой точки, россказни иномирцев понемногу обнаруживают под собой почву.
