Земля горячая - [63]

— Слушай, Певчая, скажи ты мне, какое твое-то дело? При чем здесь ты? Ваша милость, по-моему, работает в коммерческом отделе?

— Как это какое дело? Грузчики — моя подшефная бригада!

— Подшефная! И чего ты носишься с ней как с писаной торбой?

— Я выполняю партийное поручение.

Булатов хотел что-то возразить мне, но в это время вошли начальники районов, Минц, Бакланов и Ерофеев. Воспользовавшись минутной паузой, я снова напала на Булатова. Вошедшие с интересом следили за нашей перепалкой. Меня злило молчание Толи.

Если у него есть хоть крупица какого-либо чувства ко мне, то он должен взорваться, должен стать на дыбы, поддержать меня. А как же иначе?

Я была уверена в этом и в то же время почему-то немного колебалась. Секунда, другая… Толя молчал. Да, вероятно, я не ошибалась в своем сомнении. Вот уже сколько месяцев наблюдала я, как Толя на глазах у всех менялся. Припомнились мне его сшибки с механиками сразу после приезда из Панина. Умел же он тогда доказать людям свою правоту, умел работать, а теперь… И куда делись его внимательность, участие. Нельзя же стоять рядом и наблюдать, как люди ругаются, не вмешаться. Ведь он секретарь!.. Булатов, видя, как Пышный по-девичьи скромненько опустил глаза, ринулся на меня с удесятеренной силой:

— Слушай, а если б твоя бригада там не работала?

— Если б я узнала, что людей обманывают, все равно вмешалась бы!

— Ох, и добренькая же ты, как я посмотрю… за государственный счет. Гроши надо экономить, а не швырять на ветер. Больно ловки вы с Воробьевой. Та на конференции во Владивостоке подняла против меня бунт, эта — здесь… Да я!..

Булатов не успел договорить — его перебил Бакланов.

— Вы неправы, Семен Антонович, — сдержанно сказал он, но в его голосе я уловила суровые нотки. — Неправы! И Певчая и Воробьева поступают правильно…

— Товарищи, товарищи, — вмешался наконец Толя, — у нас на бюро совершенно другой вопрос — о подготовке к навигации. А вы затеяли спор черт знает о чем…

Меня взорвало.

— Ну, знаешь, дорогой мой, правильно тебя называют «карманным секретарем»: ты без начальника порта шагу шагнуть не можешь. А ты выскажи свое мнение, выскажи!

— Парторг прав, давайте приступим к делу, а то тут Певчая сейчас разведет дискуссию на неделю, — багровея, заявил Булатов.

— И разведу! — крикнула я. — Оплата труда грузчикам — немаловажный вопрос, от него зависит, как пройдет навигация.

— Правильно! — поддержали меня начальники районов.

Услышав это, Булатов и вовсе полез в бутылку.

— Вот что, Анатолий Иванович, — сказал он Пышному, — или мы будем проводить бюро, или я ухожу — у меня нет времени выслушивать…

— Да, да, начнем, — решительно передвинул на столе бумаги Толя. — Итак, у нас, товарищи, один вопрос — о подготовке к навигации. Доложит Семен Антонович.

Булатов с кислой миной стал докладывать. Я хотела уйти, во мне все так и кипело. Но вот вдруг я почувствовала, что пальцы моей руки сжала чья-то крепкая ладонь. Я подняла голову и встретилась взглядом с Баклановым. Он нагнулся ко мне и тихо прошептал:

— Галинка, успокойся. Нельзя так…

И мне сразу стало легче. Я начала прислушиваться к голосу Булатова.

— …Надо из диспетчеров и инженеров как можно скорее создать технологическую группу, которая бы сделала расчеты технологических карт по обработке судов. Раз порт наш растет не по дням, а по часам, надо и суда обслуживать по-новому. Пароходство обещало вовремя присылать графики подхода судов. Подготовка к навигации идет полным ходом, особенно мне нравится работа нашего портофлота. Вы посмотрите в окно — катера стоят на козлах, как лебеди! Вот бы, Александр Егорович, такими красавцами остались они на всю навигацию! А? Загляденье одно было б! — Булатов, потирая ладони, подмигнул Бакланову.

Сдув пепел с папиросы, Бакланов проговорил:

— Ничего не получится — ведь они у нас то на швартовке, то на буксировке плашкоутов и барж. Не пассажирские же это суда, сами понимаете. Работяги они…

Булатов принялся так расхваливать Бакланова, что мне стало даже неловко за Александра Егоровича. «И с чего бы это Булатов распинается?» — подумала я. Видно, такова его тактика: после подобных похвал Бакланову неловко будет критиковать Булатова… Дорожку выстилает начальник!

Доклад мне не понравился. Выходило так, что у нас все хорошо, осталось только ждать прибытия судов. Никаких недостатков Булатов не отметил. Беспокойства за дело порта не чувствовалось. Я ждала выступления Пышного. Ведь он как никто другой знал все болезни порта. Сколько их: грузчики простаивают, прибывшие краны не смонтированы, складской площади мало, да и в тех складах, что построены, крыши текут.

Пока Булатов говорил, я все время делала пометки на листочке бумаги и думала: если Толя первым не выступит, слово возьму я. Лицо мое горело, меня коробило от бахвальства и рисовки Булатова. Бакланов опять положил свою ладонь на мою руку и шепнул:

— Галинка, успокойся и постарайся сегодня помолчать, не надо — не время.

Булатов закончил доклад.

— Я думаю, товарищи, что доклад начальника порта не самокритичен, — сказал Бакланов. — Получается, будто у нас дела идут полным ходом. А что же мы имеем на самом деле? К навигации не готовы, на судах нет дипломированных кадров…