Земля горячая - [62]

ГЛАВА XXIII

Утром меня разбудили шум и смех. Я быстро накинула халат и выскочила в коридор.

— Что тут происходит? — спросила я у Лешки, державшего в обнимку чью-то подушку.

В дверях Шуриной комнаты стояли Алла и Сашка Полубесов и тащили в разные стороны перину.

— Ну, Аллочка, милая, у тебя бока и так мягкие, дай мне поспать на перине хоть несколько деньков! — хохотал Сашка Бес.

— А я на чем спать буду? У тебя матрац есть.

— Так ведь матрац-то жесткий.

Я поняла — Алка переезжает. Вчера Шура намекнула мне, что Алку уговорили перейти на частную квартиру и вот Сашка и Лешка помогают ей перевозить вещи. И дьявол же этот Сашка! Медом его не корми — любит доводить Алку до белого каления.

— Ладно, так и быть, спи на перине, — смилостивился наконец Сашка. — Это пока ты на частной квартире, а как только перейдем в новый барак и ты станешь моей соседкой, нежиться на перине буду я.

Все засмеялись, а Алка ответила:

— Ладно, — и потащила перину к выходу.

Вскоре все утихло. Сашка, Лешка и Алла уехали. Ко мне подошла Шура.

— Помоги перебраться, Галка, — сказала она, вздохнув.

Я взяла ее чемодан, платья, висевшие на палочных плечиках в углу под простыней, Шура прихватила книги, и мы пошли ко мне в комнату.

Все получилось так, как нам хотелось. Аллу уговорили временно перейти на частную квартиру. Толя пообещал ей, что к Первому мая ЖКО даст комнату в новом бараке, рядом с Сашкой. Как все-таки легко уговорить нас, женщин!

Очевидно, пока мы с Шурой будем на работе, Лешка и Сашка перевезут в наш дом вещи новой соседки — Дуси, Ромкиной кормилицы. Лешка после этого хоть немного успокоится, а то Булатов поедом его ест за катер.

Прошло уже недели две со времени приезда Семена Антоновича, а я еще с ним не разговаривала. Встретиться же и потолковать очень хотелось. Многое накипело. Но идти к Булатову на правах родственницы не хочу, да и не могу. С каждым днем мне все больше кажется, что я никогда не была замужем и никогда наши дорожки с Валентином не сойдутся. Где он, что с ним — не знаю. И больше того — мне совсем не скучно!

Откровенно говоря, скучать некогда — время до единой минуты занято. И хотя здесь постоянно свирепствуют штормы, то и дело повторяются подземные толчки, я уже привыкла, и жить без всего этого мне, пожалуй, было бы просто скучно. Что там Панино!

В закрытой бухте построили порт. В Панине мы не знали, почем фунт лиха, а тут живем на намывной косе, распахнутой всем ветрам и волнам, строим другой, более крупный порт. Все панинцы, что приехали со мной, обжились. Шуру я тоже теперь причисляю к нашим. Только лишь точит меня совесть за Пышного. Вчера Шура метко назвала его «карманным секретарем». Ловко! А оно так и получается. Толя ловит каждое слово Булатова и, как попугай, повторяет вслед за ним. Разве парторг может быть таким? Нет! Но Толя слишком мягок и еще неопытен, а Булатов этим и пользуется, вьет из него веревки. Сегодня будет бюро, и надо перед заседанием поговорить с Толей. Нехорошо, если «карманным секретарем» его будут называть и другие.

Булатова я до сих пор не могу понять. У меня для него всегда как бы две чаши весов. На одной — его высокомерие, самомнение, зазнайство, на другой — дела. И дела зачастую перетягивают все остальное. Чего не отнять, того не отнять. Руководитель он неплохой и людей знает, да только понять его я все же не могу. В мнении о нем я день ото дня запутываюсь все больше и больше. То восторгаюсь, то ненавижу. Ненавижу за то, что он окружил себя подхалимами, вроде Карпухина, а от тех, кто выступает против него, старается освободиться или преследует. Может, я так думаю потому, что Лешка и Шура мой друзья…

Кущ — другое дело. Он мне по-настоящему нравится. Это не какой-нибудь лизоблюд Карпухин. Пока не было Булатова, Кущ привел все дела с клиентурой в ажур, долги за аренду территории и перевозку грузов со всех друзей Карпухина взыскал до копейки. Бухгалтер прыгает от восторга до небес, а Булатов, как приехал, встал было на дыбы, но теперь, как говорит Кущ, «отошел малость». Кущ подхалимничать ни перед кем не станет.

На бюро сегодня один вопрос — о подготовке к навигации. Я пришла в парткабинет пораньше — хотелось поговорить с Толей. Но не успела я с ним поздороваться, как в кабинет в распахнутом пальто влетел Булатов и закричал:

— Я не понимаю: кто начальник порта? Кто?

— А в чем дело?

— Каждый, кому не лень, распоряжается, дает указания!..

— Кто?

— Да вот хотя бы Певчая. И какого черта лезет она везде и командует! Из-за таких вот и летят государственные деньги в трубу!..

Я сразу догадалась, что речь идет о нарядах грузчикам, и сказала:

— А сколько вылетело денег, когда вы сваливали груз в кучу, а в отчете указывали, что складировано нормально?

— Это дело прошлое…

— Да, но груз портится и может прийти в полную негодность.

— Тогда наведите порядок! На то вы и коммерческие работники, чтобы следить за сохранностью грузов.

— «Наведите порядок»!.. — перебила я Булатова. — Тут сначала надо как следует разобраться в вашем винегрете. Придут суда, и будет простой. Тара вся перемешана. Попробуй покатай бочки из угла в угол, посортируй их по партиям! Без грузчиков не обойдешься, а грузчикам надо платить. Если же вы не хотите платить, отдайте приказ по порту — пусть складские работники этим занимаются, они на окладе, а не грузчики, которые и так мало зарабатывают.