Земля - [6]
ДТП. В 1996 году, перед президентскими выборами, десятимиллионным тиражом выходила газета «Не дай Бог!» (ее бесплатно раскладывали по почтовым ящикам в регионах), полностью посвященная ужасам, которые нес за собой кандидат в президенты Геннадий Зюганов. В диковинном по тем временам органе самого черного, какой только может быть, пиара работали лучшие журналисты, и за большую их часть тогда было очень неловко; каким бы ни был Зюганов, эти журналисты за деньги занимались тем, про что можно сказать лишь одно: «Так нельзя». Пожалуй, единственный нестыдный текст в «Не дай Бог!» был написан моим нынешним коллегой по «Русской жизни» Денисом Гореловым. Он назывался «Красные хозяйничать здесь не будут». Это была не статья, это было письмо - отцу, погибшему в автокатастрофе в конце 70-х. Погиб он по вине водителя Президиума Верховного совета СССР, который впоследствии ушел от наказания, предъявив в суде очевидную филькину грамоту, свидетельствовавшую, что он нарушил правила и убил отца Дениса Горелова потому, что вез важный документ в свой президиум. Горелов в письме обещал отцу сделать все, чтобы красные больше не хозяйничали в стране, потому что при них возможны такие истории. Коммунисты, как известно, к власти не вернулись, но ситуация на дорогах остается прежней. Многие помнят эпизод с сыном нынешнего первого вице-премьера Сергея Иванова, задавившим пенсионерку Беридзе и никак за это не ответившим. На прошлой неделе в Москве на Смоленской улице случилось еще одно жуткое ДТП. Беременная 37-летняя Евгения Пугачева возвращалась вместе с женихом из ювелирного магазина, в котором они покупали обручальные кольца, и на пешеходном переходе при зеленом сигнале светофора для пешеходов Пугачеву сбил «ниссан». От удара о лобовое стекло женщина сломала шею, смерть наступила мгновенно, иномарка протащила погибшую 15 метров и только потом остановилась. Быстро выяснилось, что за рулем «ниссана» сидела некая родственница министра здравоохранения Михаила Зурабова. Жених погибшей рассказал, что жена министра была в числе первых приехавших на место происшествия. Виновница трагедии говорит, что «сама не знает, как получилось, что она не заметила сигнала светофора». Интересно будет проследить дальнейший ход дела. Например, для того, чтобы выяснить, хозяйничают ли в нашей стране те красные, о которых писал в своей статье Денис Горелов, или все-таки уже нет.
Митинги. Несколько лет назад основным моим репортерским занятием было хождение по митингам и демонстрациям, которые чуть не каждый день устраивали в центре Москвы разные, чаще оппозиционные, но иногда и прокремлевские партии и движения. Потом я занялся более серьезными темами, но по митингам немного скучал. Теперь, кажется, скучать будет не по чему. Мэрия Москвы приняла ряд решений, фактически запрещающих митинговать в городе. Вообще. Формально запрет касается мест, находящихся рядом с памятниками истории и культуры, - если митингующие мешают доступу к этим памятникам. Но поскольку на каждой площади в центре Москвы стоит какой-нибудь монумент, отказать в проведении митинга мэрия вправе любой группе граждан. И, можно не сомневаться, будет отказывать. В порядке компенсации мэрия предлагает политическим силам осваивать новую площадку - набережную Тараса Шевченко, традиционно пустынное и труднодоступное (далеко и от центра города, и от станций метро) место, единственным преимуществом которого можно считать то, что эта набережная, с одной стороны, находится в пределах видимости от Дома правительства (то есть как бы не совсем в глуши), а с другой, надежно отделена от «белого дома» Москвой-рекой. Нетрудно предположить, что новый Гайд-парк если кому и понравится, то только молодежным движениям, для которых главное в митинге - яркая телекартинка, а митингующих завозят автобусами. Остальным придется тихо скрипеть зубами или устраивать несанкционированные демонстрации, оттачивая бойцовские навыки в драках с ОМОНом. Что ж, очередная победа властей в войне с политикой как таковой. Когда политика будет окончательно побеждена, мы, наверное, станем жить в прекрасной и даже отчасти счастливой стране.
Выборы. Еще одна история про войну власти с политикой. Кампания по выборам в Госдуму в этом году будет самой короткой в истории. Во-первых, полтора года назад были приняты поправки в избирательное законодательство, сократившие кампанию в полтора раза и установившие фиксированную продолжительность «агитационного» периода для партий - 28 дней (раньше партия могла начинать агитацию сразу после регистрации в Центризбиркоме). Во-вторых, президент подписал указ, назначающий дату выборов в парламент, в последний установленный законом день - 2 сентября, ровно за три месяца до выборов, а «Российская газета», ссылаясь на нерасторопность федеральных фельдъегерей, опубликовала этот указ также в самый последний день, который допускается законом. Каким партиям выгодна короткая и быстрая кампания, а каким - нет, догадаться несложно. Впрочем, может быть, оно и к лучшему. Нынешнее состояние российской публичной политики не располагает к долгим процедурам: скорей бы закончилось это позорище, скорей бы его забыть. В прошлом номере я уже называл выборы-2007 скучным балаганом. За две недели ничего не изменилось, повторяю: скучный балаган. И пошли все к черту.
Новый роман Дмитрия Быкова — как всегда, яркий эксперимент. Три разные истории объединены временем и местом. Конец тридцатых и середина 1941-го. Студенты ИФЛИ, возвращение из эмиграции, безумный филолог, который решил, что нашел способ влиять текстом на главные решения в стране. В воздухе разлито предчувствие войны, которую и боятся, и торопят герои романа. Им кажется, она разрубит все узлы…
«Истребитель» – роман о советских летчиках, «соколах Сталина». Они пересекали Северный полюс, торили воздушные тропы в Америку. Их жизнь – метафора преодоления во имя высшей цели, доверия народа и вождя. Дмитрий Быков попытался заглянуть по ту сторону идеологии, понять, что за сила управляла советской историей. Слово «истребитель» в романе – многозначное. В тридцатые годы в СССР каждый представитель «новой нации» одновременно мог быть и истребителем, и истребляемым – в зависимости от обстоятельств. Многие сюжетные повороты романа, рассказывающие о подвигах в небе и подковерных сражениях в инстанциях, хорошо иллюстрируют эту главу нашей истории.
Дмитрий Быков снова удивляет читателей: он написал авантюрный роман, взяв за основу событие, казалось бы, «академическое» — реформу русской орфографии в 1918 году. Роман весь пронизан литературной игрой и одновременно очень серьезен; в нем кипят страсти и ставятся «проклятые вопросы»; действие происходит то в Петрограде, то в Крыму сразу после революции или… сейчас? Словом, «Орфография» — веселое и грустное повествование о злоключениях русской интеллигенции в XX столетии…Номинант шорт-листа Российской национальной литературной премии «Национальный Бестселлер» 2003 года.
Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».
Неадаптированный рассказ популярного автора (более 3000 слов, с опорой на лексический минимум 2-го сертификационного уровня (В2)). Лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.
Эта книга — о жизни, творчестве — и чудотворстве — одного из крупнейших русских поэтов XX пека Бориса Пастернака; объяснение в любви к герою и миру его поэзии. Автор не прослеживает скрупулезно изо дня в день путь своего героя, он пытается восстановить для себя и читателя внутреннюю жизнь Бориса Пастернака, столь насыщенную и трагедиями, и счастьем. Читатель оказывается сопричастным главным событиям жизни Пастернака, социально-историческим катастрофам, которые сопровождали его на всем пути, тем творческим связям и влияниям, явным и сокровенным, без которых немыслимо бытование всякого талантливого человека.
Сборник эссе, интервью, выступлений, писем и бесед с литераторами одного из самых читаемых современных американских писателей. Каждая книга Филипа Рота (1933-2018) в его долгой – с 1959 по 2010 год – писательской карьере не оставляла равнодушными ни читателей, ни критиков и почти неизменно отмечалась литературными наградами. В 2012 году Филип Рот отошел от сочинительства. В 2017 году он выпустил собственноручно составленный сборник публицистики, написанной за полвека с лишним – с I960 по 2014 год. Книга стала последним прижизненным изданием автора, его творческим завещанием и итогом размышлений о литературе и литературном труде.
Проблемой номер один для всех без исключения бывших республик СССР было преодоление последствий тоталитарного режима. И выбор формы правления, сделанный новыми независимыми государствами, в известной степени можно рассматривать как показатель готовности страны к расставанию с тоталитаризмом. Книга представляет собой совокупность «картинок некоторых реформ» в ряде республик бывшего СССР, где дается, в первую очередь, описание институциональных реформ судебной системы в переходный период. Выбор стран был обусловлен в том числе и наличием в высшей степени интересных материалов в виде страновых докладов и ответов респондентов на вопросы о судебных системах соответствующих государств, полученных от экспертов из Украины, Латвии, Болгарии и Польши в рамках реализации одного из проектов фонда ИНДЕМ.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
К сожалению не всем членам декабристоведческого сообщества удается достойно переходить из административного рабства в царство научной свободы. Вступая в полемику, люди подобные О.В. Эдельман ведут себя, как римские рабы в дни сатурналий (праздник, во время которого рабам было «все дозволено»). Подменяя критику идей площадной бранью, научные холопы отождествляют борьбу «по гамбургскому счету» с боями без правил.