Земли обетованные - [18]

Несколько дней спустя ей позвонил в «Кадран» владелец поврежденного мотоцикла и сказал, что у него нарисовался другой покупатель и он дает ей на решение только сутки, не больше. Луиза весь день размышляла над этой дилеммой вслух, прикидывая, блефует ли Жанно (что было бы неудивительно, с одной стороны), или у него и вправду есть реальный покупатель (что тоже было бы неудивительно, но с другой стороны). Она советовалась с клиентами, не слушала никого из них, то и дело меняла свои намерения, переходя от колебаний и скептицизма к утверждению, что она никогда не простит себе, если откажется от покупки, и объясняя это так: «Он, конечно, поломан, но если бы ты его видел, ты тоже не смог бы отказаться».

Я заметил Луизе, что эта покупка кажется мне преждевременной, поскольку она запорола экзамен на права, но она ответила, что одно другому не мешает – рано или поздно права она все равно получит. С Джимми проконсультироваться было невозможно – он работал на Булонской студии, на съемках полицейской комедии, где получил роль незадачливого злоумышленника – впервые в жизни «говорящую», – и зубрил текст день и ночь, чтобы не провалиться.

Но Луиза сказала:

– Да бог с ним, с Джимми, вопрос в другом – покупать или нет?

После долгих мучительных терзаний Луиза решила дело, разыграв его в орлянку; мы столпились вокруг нее, она достала из кармана монетку в двадцать сантимов, не объявив нам, какая сторона что значит, подбросила ее, заставив покрутиться в воздухе, поймала на лету, припечатала к тыльной стороне левой руки, накрыла правой, потом медленно отвела ее в сторону:

– Решка! Значит, решено: покупаю!

Она тут же позвонила владельцу мотоцикла, назначила встречу на сегодняшний вечер и попросила меня пойти с ней. Мы сходили на почту, Луиза собралась было снять со своей сберкнижки все деньги, потом опомнилась и сняла только часть. Пока мы ехали в метро, я пытался ее отговорить:

– Ты все-таки поостерегись…

– Да ладно тебе, я же прекрасно знаю Жанно, мы с ним когда-то мы были приятелями.

Встреча с Жанно произошла в кафе Венсеннского замка; сперва он угостил нас выпивкой, затем подвел к своему «роял-энфилду», который начистил до блеска; на бензобаке виднелась вмятина, – видимо, мотоцикл упал на крутом вираже; вилка переднего колеса была слегка погнута, но в общем на нем вполне можно было ездить.

Мотор завелся с пол-оборота, выпустив клубы черного дыма. Луиза села, нажала на стартер, и мотоцикл с ревом покатил на малой скорости в сторону леса. Жанно явно нервничал, тревожно поглядывал в ту сторону, куда она уехала, и облегченно вздохнул только минут десять спустя, когда увидел, что мотоцикл возвращается, целый и невредимый.

– Ну, что скажешь? Зверь-машина!

– Да, неплохая, только вот при торможении ее почему-то тянет влево.

– Так поэтому я и отдаю так дешево.

– Жанно, это слишком дорого, у меня нет таких денег.

Не стану вдаваться в их нескончаемую дискуссию, пересыпанную техническими терминами; скажу только, что между участниками наметились серьезные расхождения по поводу цены. Луиза ее не оспаривала, просто упорно твердила, что не в состоянии заплатить такую сумму, и просила скинуть тридцать процентов с учетом ремонта, которого требовал мотоцикл. А Жанно кричал, что зря его не предупредили, он не стал бы и ввязываться в такое дело. И каждый из них брал меня в свидетели своих чистых намерений. Луиза перечислила все недостатки мотоцикла: скорости переключаются туговато, масло подтекает на головке цилиндра, отсутствует задний номерной знак, видимо, потерян при какой-то аварии. На это Жанно нечего было возразить, а тут еще Луиза вынула из внутреннего кармана куртки толстую пачку стофранковых купюр и, не сходя с седла, демонстративно начала их пересчитывать. В конечном счете после долгих переговоров, во имя дружбы, как давней, так и взаимной, которую оба несколько раз торжественно подтвердили, и в память о приятных, пережитых вместе моментах, Жанно принял условия Луизы. Да и то лишь потому, что это она, сказал он. И они ударили по рукам. Жанно сунул пачку денег в брючный карман, трижды поцеловал Луизу, пожал мне руку и направился к метро.

– Видал, как я его уболтала?

– Знаешь, я не уверен, что ты совершила удачную сделку.

Луиза пожала плечами, села на мотоцикл и завела мотор:

– Давай садись, не ночевать же тут.

– Луиза, ты не можешь вести мотоцикл, у тебя же прав нет!

– Но мы только доедем до дома, и все.

Я сел сзади, мы отъехали на малой скорости и, на наше счастье, не встретили по пути ни одного полицейского. Луиза аккуратно вела мотоцикл, вежливо уступала дорогу, старательно соблюдала прочие дорожные правила, стояла на светофорах, включала сигнальные огни, учтиво пропускала пешеходов, но стоило ей сбросить скорость до пятидесяти, как машину все-таки заносило влево и она издавала адский рев. Покупку этого «зверя» целую неделю бурно обсуждали в «Кадране» на Бастилии. Я был на стороне жалкого меньшинства (а на самом деле единственным его представителем), которое утверждало, что после ремонта мотоцикл будет стоить как новенький. Подавляющее большинство клиентов заявило, что Монсеньор ни черта не смыслит в технике и лучше бы ему сидеть и зубрить свою латынь, чем покупать по такой цене «Роял-Энфилд-350», прослуживший восемь лет; в его нынешнем состоянии он протянет не больше года.