Землепроходец Ерофей Павлович Хабаров - [28]

По докладу Хабарова Даурия рисовалась сказочно богатой страной, которая «против всей Сибири будет украшена и изобильна». Просьбу о необходимости посылки в Даурию помощи Хабаров подкреплял чертежами Олекминского пути (рек Олекмы, Тугиря, Урки и Тугирского волока), верхней части Амура и Лавкаевых крепостей, заметив при этом, что «такие крепости не такими людьми имать» и что «тех городов ему засесть было некем»[32].

Выяснив, что присоединение и освоение Даурии могло принести реальную пользу казне и ему лично, воевода Францбеков отпустил с Хабаровым на Амур 20 человек служилых людей во главе с казачьим десятником Третьяком Ермолиным сыном Чечигиным. Из якутской казны служилым выдали 3 пушки — одну медную и две железные, а также порох и свинец.

Позаботился Хабаров и о своих товарищах. На 12 из них он составил послужной список с подробным описанием их службы на Амуре и добился от воеводы их поверстания в служилые казаки. Францбеков исполнил просьбу землепроходца и сообщил об этом в Сибирский приказ в своей отписке: «По расспросу приказного человека Хабарова, которые промышленные люди с ним были, велели их за их службу и впредь для даурской твоей, государь, службы, поверстать в березовской оклад… 12 человек». Факт зачисления в службу промышленников из отряда Хабарова позволяет утверждать, что в период с 1650 по 1652 г. с Хабаровым в Даурии было не 20, как принято считать, а 33 служилых человека.

Вступление служилых людей в состав экспедиции дало возможность воеводе Францбекову именовать последнюю в официальных документах «войском», иногда «полком», участников экспедиции «полчанами» и еще раз подтвердить за Ерофеем Хабаровым звание «приказного человека». Отныне Ерофей Павлович как служилый человек стал называть себя «холопом государевым». Служилые люди, зачисленные в его отряд, обеспечивались жалованьем за счет казны. Оклад включал деньги, хлеб и соль. Каждому из них полагалось в год 5 руб., 5 четвертей ржи и 1,5 пуда соли.

По существующему положению в связи с отправкой на «дальнюю службу» жалованье выдавалось вперед, на следующий год, а иногда и на два. Поскольку в якутской казне хлеба не было, «чтобы от хлебной скудости служба не стала», Францбеков принудил нескольких торговых людей продать хлеб по казенной цене — по полтине за пуд, несмотря на то, что на якутском рынке в 1650 г. пуд муки ржаной стоил рубль. Часть этого хлеба была выдана в жалованье. Остальной хлеб купил Хабаров, который снова взял на себя обеспечение добровольцев, привлеченных в его отряд слухами о богатстве Даурской земли.

К моменту выхода из Якутска с ним было, кроме 33 служилых, 105 «охочих людей». Учитывая опыт первого похода, Францбеков официально разрешил Хабарову сверх якутского набора принимать в отряд всех желающих присоединиться к нему в пути. Только на Олекме таких оказалось 20 человек. Из них 12 пошли с Ерофеем Павловичем как его покрученники, а 8 человек — как покрученники торгового человека из Соли Вычегодской Павла Бизимова и промышленного человека из Мезени Петра Савельева[33].

В своей челобитной на имя царя в 1667 г. Хабаров писал, что в 1650 г. ему удалось набрать дополнительно к имеющимся в Даурии людям еще 117 человек «вольных охочих людей», которых он одел, обул, вооружил и обеспечил продовольствием. Благодаря содействию воеводы Францбекова, как и год назад, Хабаров получил из казны в качестве ссуды судовые снасти, холсты для парусов и на одежду, сукна, котлы, топоры, косы, серпы, пищали, порох, свинец — всего стоимостью в 4857 руб. 2 алтына. Часть этой суммы Хабаров внес в казну сразу, а остальную должен был заплатить по окончании похода. Тогда же, летом 1650 г., Хабаров занял у Францбекова 2900 руб., дав воеводе новую долговую запись с обещанием вернуть ему сверх занятой у него суммы еще 50 % годовых.

Чтобы как-то расплатиться с Францбековым, придя в Даурию, Хабаров начал распродавать участникам экспедиции пищали, свинец, сукна, косы, топоры, серпы по очень дорогой цене и, по свидетельству очевидцев, «покрученников своих в долг втянул большой и кабалы имал на свое имя. А имал кабалы в пищалях, да в порохе, да в свинце рублев по 60 и по 70, а которые лучше — те по 80, и все войско у него в долгу, а не в долгу человек с 30»[34].

Перед отправкой на Амур Хабарову была вручена новая наказная память, в которой намечался дальнейший план действий русских в Даурии. В качестве форпоста продвижения русских в Приамурье назывался уже не Тугирский острожек, расположенный на подступах к Амуру, а находившийся непосредственно на Амуре Лавкаев городок. Его предлагалось «укрепить накрепко», «огненной бой, пушки на башнях поставить». Из городка посылать сборщиков ясака к князьцу Лавкаю и другим князьцам, среди которых названы Гильдига и Шилгиней, ставшие известными в Якутске со слов Хабарова.

Как и в первой наказной памяти, Хабарову предписывалось призывать в российское подданство «иноземцев» мирными средствами, или, как тогда говорили, «ласкою», устанавливать для них размер ясака «не в тягость и не в налог, а по их мочи», т. е. по возможности, чтобы ясачным людям жить под властью русского царя в безопасности, «стоятельно и прочно». На худой конец, в случае неповиновения и вооруженного сопротивления, рекомендовалось иное средство — военный нажим.