— А-а… — поняла учительница. — Благородное занятие. — И усмехнулась: — Только такое доказательство несерьёзное…
— А на мелочах ведь тоже можно доказывать, — сказал Серёжа.
— Ты, конечно, прав, — ответила Мария Яковлевна. — Но разве, не мигая целый урок, ты добиваешься чего-нибудь полезного?
В общем, так или иначе, а на всех переменах Серёжа в присутствии любопытных ставил над собой опыты.
Он то выпивал в буфете три бутылки клюквенной воды, то брался пальцами за оголённые электрические провода и блаженно улыбался.
Ему так понравилось проверять свою волю, что, придя домой, он не успокоился на достигнутом, а стал придумывать себе новые испытания.
Когда под вечер Коля Евдокимов, живущий по соседству, зашёл к Серёжке, маленькая Серёжина сестрёнка Люся, открыв дверь, с испуганным лицом сообщила:
— Ты знаешь, Коля, наш Серёжка, кажется, с ума сошёл. Папы и мамы дома нет, и я прямо не знаю, что с ним делать. Сегодня у нас на обед студень, и вот Серёжка как пришёл из школы, так и ест его до сих пор. И знаешь чем?
— Чем? — спросил Коля.
— Вязальной спицей!
И действительно: Серёжка, сидя за столом, тонкой стальной вязальной спицей гонял по тарелке кусочек скользкого студня и никак не мог его подцепить.
— Ты что, уже окончательно? — спросил Коля, покрутив указательным пальцем около виска.
— Это очень хорошо, что ты пришёл сюда, — довольный, сказал Серёжа. — Ты завтра должен в классе подтвердить, что я вязальной спицей съел тарелку студня. И, если хочешь, мы сейчас с тобой будем соревноваться. Вот, бери спицу!
— А давно ты этим занимаешься? — спросил Коля.
— По будильнику ровно два часа тридцать две минуты сорок семь секунд! — с гордостью сказал Серёжа. — А ты чего пришёл?
— Да у меня тут никак задачка не получается. Может, нам её вдвоём, а?
Тогда Серёжа, слизнув языком кусочек студня, сказал: «Победа за нами!» — и ребята сели заниматься. Но вскоре позвонила Колина мама и позвала Колю обедать.
— А ты вот что — попробуй-ка всё-таки один её решить, — сказал Серёжа. — Неужели у тебя воли нет? И я тоже попробую.
— Ну ладно… если ты не хочешь!.. — сказал Коля и ушёл.
Через час он позвонил Серёже. К телефону подошла Люся.
— А где Серёжка? — спросил Коля.
— Серёжа? А что?
— А он задачку решил? Я решил!
— Не… — сказала Люся. — Он посидел над ней минут десять, а потом сказал, что в задачнике, наверное, опечатка, раз ответы не сходятся, и снова стал студень гонять. А потом он себе язык проколол… и в больницу побежал!
— Вот воля! Всё-таки добился своего! — сказал Коля и повесил трубку.
Юра Зубков, осторожно ступая по крутой лестнице, спустился с чердака. В руках он держал старое пыльное чучело орла. Одно крыло было сломано и болталось на верёвочке. Осиновый сук, на котором сидела птица, еле-еле держался на дощатой подставке.
«Это ничего, — подумал Юра. — Сейчас мы наведём порядок. Будет у меня как живой!»
Чучело орла, которое принадлежало папе-охотнику. Юра обещал починить и подарить школьному зоологическому кружку.
— Алька, — сказал он своему брату, пятилетнему мальчишке, — а ну-ка, тащи сюда пылесос! Сейчас встряхнём её — и птичка страшно красивая будет!
Алик пошевелил в раздумье бровями и спросил:
— А почему орёл страшным будет?
— Кто тебе сказал, что страшным? Я говорю — красивым.
— А как это: и страшным будет и красивым?
— Ну, страшно красивым, — покровительственно сказал Юра, — это значит — ужасно красивым. Понял?
— Нет, — чистосердечно признался Алик.
— Подрастёшь — поймёшь, — сказал Юра и включил пылесос. — Будем птиц в классе проходить — этот орёл нам поможет. Наглядным экспонатом будет. Тогда уж никто не схватит двоечки.
— А ты вообще хватал двойки? — спросил Алик.
— Хватал, — ответил Юра. — У меня по русскому языку бывает иногда.
— Юра, а что значит «хватать двойки»? Они что, эти двойки, разве убегают?
— Вот учудил! — усмехнулся Юра. — Кто бы их хватал, если бы они убегали? Их педагоги ставят. А схватить двойку — это значит не выучить урока. Ясно? — Юра осмотрел чучело и добавил: — Ну, приступаем к работе! Вот сейчас мы тут отчекрыжим, — забормотал он, — а тут мы гвоздь загоним.
— А что такое «отчекрыжим»? — удивился Алик.
— Ну, это всё равно что отпилим, — деловито объяснил Юра.
Тогда Алик сказал:
— Юра, дай мне что-нибудь поделать. Хоть какую-нибудь ногу прикрепить.
— Не дам — испортишь! — сказал Юра и вдруг толкнул ногой вислоухого Бобика, который попытался зубами ухватить орла за крыло: — А ну, пошёл вон!..
Вскоре птица была почти как живая. Она распластала тёмно-бурые крылья и, казалось, хотела вылететь в окно.
Оставалось только приколотить подставку. И вдруг Юра вспомнил, что ему надо сбегать в булочную, пока она не закрылась на обед.
— Слушай, Алька, — сказал он, — ты будешь здесь? Я сейчас: в булочную и через минуту обратно! А чтоб не скучно было, присобачь вот эту штуку. — И Юра пальцем указал на орла, хотя имел в виду подставку для него.
— Пожалуйста! — охотно согласился Алик и удивлённо спросил: — А он тебе уже больше не нужен?
Но Юра не обратил внимания на этот вопрос. Он выскочил на улицу, купил хлеба и минут через десять вернулся домой.
Он вошёл во двор и остолбенел. По двору бегал Бобик и, вцепившись в крыло зубами, волочил за собой орла. За ним, смеясь, носился Алик и кричал:
