Зеленые глаза - [3]

Покачав головой, Гарри сказал:

— Это глупо!

— Да, это так. И я не собираюсь мириться с их глупостью! — Северус признался.

— Вы единственный… — Гарри слабо улыбнулся.

Северус не ответил.

Пока они шли обратно к Гриффиндорской башне, профессор удивлялся, что Гарри только что пожаловался на свою известность. Джеймс не стал бы этого делать. Он бы гордился, если бы был так же знаменит, как его сын.

— Это довольно странно, — внезапно сказал Гарри, и Северус бросил на него взгляд, не понимая, что мальчик имел в виду. — Так много людей знают обо мне. Они знают обо мне больше чем я сам.

— Чушь. Никто не знает о вас больше, чем вы сами, — не согласился профессор.

— Но Гермиона говорила, что обо мне можно прочитать в книгах. Так что каждый волшебник, читающий эти книги, знает обо мне. Всего несколько недель назад я узнал, что я волшебник, и мои родители были убиты злым, темным магом. Тетя и дядя всегда говорили мне, что они погибли в автокатастрофе.

Северус не мог поверить своим ушам. Зачем им лгать мальчику?

— Но разве твоя магия иногда не проявлялась? Обычно бывают магические случаи, когда дети-волшебники расстраиваются или испытывают другие сильные эмоции. По большей части это неопытная, неконтролируемая магия, — сообщил профессор.

На мгновение мальчик замолчал, но потом сказал слабым голосом:

— Не знаю, как мне это удавалось, но дядя Вернон всегда очень злился, когда случалось что-то странное. Он назвал меня уродом и наказал на несколько недель. Я так боялся. Я не хотел, чтобы это повторилось. Я не хотел раздражать дядю. Я не хотел быть уродом. Но я ничего не мог с собой поделать. Я никогда не знал, когда это случится снова. Я не знал, что это магия и что я волшебник. Я не знал, что есть другие люди, подобные мне. Вот почему я уверен, что другие знают обо мне больше, чем я… потому что они всегда знали, что я волшебник, в то время как, мой дядя читал мне лекции о магии, которой не существует.

Северус молчал. Он понял, что действительно недооценил мальчика. Гарри отнюдь не был избалован. Профессор все больше и больше убеждался, что в доме мальчика что-то не так. Возможно ли, что Гарри пренебрегли? Или, что еще хуже, оскорбляли? Он проследит за этим и скоро побеседует с Дамблдором об этих родственниках Гарри.

— Тем не менее, Поттер, я абсолютно уверен, что никто не может узнать, кто ты на самом деле, просто читая книги! — Заметил Северус.

— Да, но они считают, что знают, кто я. И они ожидают… ну… я не знаю, чего они ждут от меня, — сказал Гарри и опустил голову.

— Не слушай их болтовню. Неважно, что люди думают и что знают. Не стоит ломать голову над этим.

Гарри кивнул в ответ.

Когда Профессор Снейп и Гарри свернули в очень темный коридор, профессор заметил, что Гарри беспокойно озирается. И тут его осенила мысль. Если чары Morphe Negro не произвело впечатления на мальчика, то, возможно, обаяние Lumos произведет.

Он молча достал палочку и тихо произнес заклинание. Яркий свет немедленно вырвался из палочки и осветил темные тени коридора.

— Вау! — Гарри был поражен.

— Это простое заклинание. Ты просто держишь палочку перед собой и делаешь небольшой взмах. Слово Lumos.

— Lumos? — Повторил Гарри вопросительно.

Северус кивнул.

Гарри вытащил палочку и сделал, как ему было велено. Робким голосом он сказал: «Lumos», но ничего не произошло.

— Поттер, серьезнее! Тебе нужно больше уверенности. Попробуй еще раз и представь свет, прежде чем произнести заклинание!

Гарри глубоко вздохнул. Он сосредоточился на свете, который хотел бросить, и повторил заклинание.

На кончике его палочки вспыхнул огонек. Это было ничто по сравнению с ярким светом, который вызвал профессор. Но Гарри просиял.

Северус коротко кивнул.

— Чтобы погасить свет, вы просто говорите Nox, — свет палочки Северуса немедленно исчез. Остался лишь слабый отблеск волшебной палочки Гарри.

— Nox! — Северус услышал голос мальчика, и коридор снова погрузился в темноту. Вскоре после этого Гарри снова сказал: «Lumos!». На этот раз более уверенно. И теперь палочка Гарри светилась по-настоящему.

— Nox! — Опять стало темно.

— Lumos! — Свет вернулся. Чем чаще Гарри произносил заклинание, тем ярче сияла его палочка. Трудно было сказать, кто сиял больше: Гарри или его палочка.

Северусу было трудно не улыбаться вместе с мальчиком. Но он должен оправдать свою репутацию. Он должен держать дистанцию между собой и Гарри. Они уже подобрались слишком близко за это короткое путешествие по замку.

Что, если я понравлюсь мальчику? Это все, что мне нужно. Тогда мой образ злого и холодного учителя будет разрушен. Собственная мысль ужаснула его. Нет, я должен положить этому конец! Северусу нужно было, чтобы Гарри понял, что он все еще был плохим парнем, которого гриффиндорцы ненавидели до глубины души.

Игра с «Nox» и «Lumos» продолжалась. И хотя свет Гарри все еще не был таким ярким, как у Северуса, со стороны Гарри было явное улучшение. И в глубине души, как ни старался профессор не обращать на это внимания, он гордился тем, что именно он научил мальчика своему первому заклинанию.

— Вот мы и пришли, — сказал Северус, когда они, наконец, добрались до портретного отверстия в общей комнате Гриффиндора.