Зеленая ночь - [102]

Подъехав к развилке, Агарагим выключил магнитофон, сбавил скорость, объехал стоящую у развилки машину, и вдруг — удар!.. Правое стекло разбилось, осыпав осколками сиденье. Сперва Агарагим не понял, что случилось, а когда понял, почувствовал вдруг такую боль, будто в спину ему вонзили нож. Он с трудом вылез из машины, ноги не держали.

Правое переднее крыло было смято, передняя дверца вогнута внутрь, правый фонарь разбит вдребезги. Еще не придя в себя, с бьющимся сердцем Агарагим взглянул на грузовую машину. У подножки кабины, замерев от ужаса, стоял тщедушный парнишка. Он был настолько худ и хлипок, что, если б не черные, в ниточку, усы, можно было бы подумать — мальчишка.

Боль не отпускала, руки тряслись, коленки подгибались…

— Ты что же наделал, а?! — сказал Агарагим, и ему показалось, что слова эти не выговорились — застряли где-то внутри.

Но парень его услышал.

— Не знаю, дядя… — сказал он дрожащим голосом. — Не видел! Ей-богу, не видел!

От роду он такой глазастый или от страха глаза таращит? А ведь, пожалуй, и у него сейчас глаза не меньше. Бывало, в жизни туго приходилось, и страшные моменты случались, но эта боль!.. Такой боли Агарагим не испытывал никогда. Хотелось лечь прямо тут. И лег бы, если б не замухрышка этот. При нем Агарагим не мог разрешить себе расслабиться. Ну вот что делать? Изматерить этого недоноска или излупить его? И откуда она на его голову, эта машина с сеном?!

И тут Агарагим поневоле вспомнил Перване. Сколько раз жена говорила ему: «Повесь в машине талисман: от сглаза охранит и от беды спасет». Разумеется, Агарагим не верил ни в сглазы, ни в талисманы, ни в прочие подобные глупости, а вот сейчас пожалел, что не послушался жену.

— Ты что, слепой? — спросил Агарагим, стараясь не показать, что его всего колотит. — Не видел, что я еду?

— Не видел! В том-то и дело. У меня заднего зеркала нет… Да еще сено… Хотел свернуть… — Немного осмелев, паренек подошел ближе. — Слава богу, хоть вы целы. — Он оглядел смятое крыло, вдавленную дверцу. — Это мы выправим. Клянусь! Только, дядя… Не поднимай скандала! А? Ради бога!

Агарагим поглядел по сторонам. Всегда такое движение, а тут, как назло, пусто. Никого, чтоб засвидетельствовать, что он, Агарагим, нисколько не виноват в происшедшем.

Парень тоже поглядел вокруг.

— Дядя! Уедем, пока зеваки не собрались! — он глядел на Агарагима большими испуганными глазами.

Агарагим покачал головой.

— Будем ждать автоинспектора.

— Зачем? Починю я твою машину! Все расходы на мне. Починю! Даже и следа не останется.

Но Агарагим прекрасно понимал, что машине прежней не быть, и это приводило его в бешенство. Накричать бы как следует на этого разиню, но голос Агарагима звучал мягко, укоризненно, и он сам не понимал почему. От бессилия перед случившимся, от собственной слабости Агарагиму хотелось реветь.

— Что ты тут выправишь? — сказал он, махнув рукой. — Изуродовал машину. А я завтра в Баку должен быть. Ну что теперь делать?

Парень молчал. Сказать ему было нечего.

— А может, поедем к нам? — неуверенно проговорил он. — Сегодня же и починим.

Агарагим не ответил, и парень чуточку осмелел:

— Дядя! Ну что тебе проку, если я из одной беды — да в другую?.. У меня и так все ни к черту… Отнимать у человека кусок хлеба?.. Прошу тебя, едем. Пока не набежали… — Парень затравленно огляделся. — Езжай за мной, а? — Он встал на подножку грузовика. — И не сомневайся ты, ради бога, все будет в порядке.

Агарагим был как со сна, когда еще не совсем воспринимаешь окружающее. Ехать за машиной или ждать? Кого ждать, чего ждать? Автоинспекцию? До вечера тут проторчишь. Да что проку от инспекции? Не дадут же они ему новую машину. А этот заморыш, может, и впрямь починит? Да…

Грузовик постепенно удалялся. Агарагим смотрел ему вслед, не зная, на что решиться. И ехать за парнем было глупо, и здесь торчать бессмысленно. Сам не понимая как, Агарагим оказался в машине. И вдруг грузовик исчез из виду. Агарагим нажал на стартер. «Еще удерет, чего доброго!..» Но машина остановилась за поворотом дороги, и парень, высунувшись из кабины, махал ему рукой: сворачивай!

Они проехали несколько деревень, почти сливающихся одна с другой. Потом с асфальтированной дороги свернули на узкую грунтовую. У самой деревни Агарагим увидел дощечку с названием, бросил на нее косой взгляд: «Алпоуд», вздохнул и покачал головой. «Уж если деревня так называется, можно себе представить ее обитателей. «Алпоуд» — надо же!..

Они въехали во двор, обнесенный живой изгородью. Парень выпрыгнул из машины.

— Добро пожаловать! — сказал он, подходя к Агарагиму, уныло сидевшему за рулем. И, обернувшись к дому, крикнул: — Мама! У нас гость!

Агарагим вылез из машины и увидел, что на веранде на деревянном топчане сидит тучная пожилая женщина. Женщина взяла лежащую рядом косынку, повязала голову и, кряхтя, поднялась.

— Милости просим! — сказала она, выйдя на крыльцо. Двигалась женщина трудно, будто стреноженная; казалось, ноги не в силах выдержать тучное ее тело. Длинное широкое платье делало женщину еще массивней. Подойдя, она протянула Агарагиму руку и, тяжело дыша, сказала: