Зелёная кобыла - [62]

— Зачем поднимать такой шум из-за пустяков? Ну обнял раз…

— А как узнать, вдруг он не только обнял? Фредерик, дай мне честное слово, что… в общем, дай мне честное слово.

Фредерик дал честное слово, поклялся головами брата и сестры на образке первого причастия, который висел у Люсьены на шее. Ветеринар немного успокоился.

— Ты же сам понимаешь, — сказал он Оноре, — какими неприятностями все это может обернуться. Не далее как в четверг господин Вальтье должен приехать в Клакбю. И в связи с этим я решил кое о чем попросить тебя. Вальтье написал мне, что хотел бы повидаться со своей протеже.

— Пусть повидается, если хочет.

— Разумеется, но дело в том, что он не может встретиться с ней у ее родителей; люди удивились бы, а кроме того, там он не смог бы свободно поговорить с ней, как ему хочется. Вот почему он просил о том, чтобы встретиться с ней у тебя.

— Ну нет, — ответил Оноре, — мой дом, не…

— Это же никого не удивит. Я привезу его в своем кабриолете в четверг в три часа, а Жюльетта сходит на Маргаритой, как будто она зашла за подружкой.

— Лучше и придумать нельзя, — нежно проговорила Жюльетта. — Следует оказать им эту услугу.

Она подавала отцу знаки, чтобы он согласился, но Оноре все еще сопротивлялся:

— Пусть идут в лес и там занимаются своими гнусностями.

— А вдруг пойдет дождь? — возразил ветеринар.

— Возьмут зонтики, это уж их дело… Да! Ну и ремесло же у тебя теперь.

— Оноре, не терзай меня… Ты же прекрасно знаешь, что Вальтье может быть полезен детям, особенно Фредерику…

Оноре, удовольствия ради, сначала долго заставлял себя упрашивать, а потом, вняв настойчивым просьбам дочери, наконец согласился приютить депутатские амуры.

Жюльетта иронически-веселым взглядом посматривала на своего миловидного кузена, не без злости думавшего в этот момент об удачливом Вальтье. Обращаясь к дяде Фердинану, она сказала:

— Не наказывайте бедняжку Фредерика. Он и без того уже пригорюнился.

— Он перепишет мне все «Буколики», — заявил ветеринар. — Я требую хорошего поведения, и в этом пункте не собираюсь идти ни на какие уступки.

XIII

Увидев, что уже полседьмого, мать пошла будить Гюстава и Клотильду. Она разбудила детей, сетуя на их лень: вот уж и встать с постели без ее помощи не могут. У нее и так дел невпроворот, а тут еще ими нанимайся. Она говорила все это, а Гюстав начинал дерзко насвистывать, что входило в правила игры.

— Мам, он свистит, — говорила Клотильда.

— Вот я сейчас тебе задам, поймаю и так тебя нашлепаю.

То была единственная за целые сутки минутка, когда Аделаида позволяла себе поиграть с детьми. Она бежала за Гюставом, преграждала ему путь, взявшись за руки с Клотильдой. Его хватали, шлепали понарошку или драли за уши. Было время, когда мать несла обоих малышей на кухню, посадив одного на правую, а другого на левую руку. Теперь же она говорила, что больше не может. Дети выросли, и она больше не может. Ей-то очень бы хотелось по-прежнему носить их вот так, взяв на руки. И она жаловалась, что дети выросли такие большие (большие для своего возраста). На ее глазах с ними повторялось все то же, что и с остальными. Она носила их, пока могла, а потом они стали слишком тяжелыми. Но поскольку они у нее были последними, поскольку других у нее больше, в ее-то возрасте, скорее всего, не будет, то она иногда еще брала на руки одного, того, кто печально смотрел на нее, или же носила каждого по очереди. А иногда брала на руки и обоих сразу.

— Сейчас позавтракаете и пойдете пасти коров. Алексис теперь работает с отцом, а вам нужно пасти скот. Вы ведь уже разумненькие, вот вам и доверяют пасти. А если бы были сорванцами, как некоторые, то не доверили бы.

После того как дети позавтракали, Аделаида выпустила коров и проследила за тем, как они погнали стадо. Собака бегала от коровы к корове, поддерживая порядок и задавая нужное направление, и ее присутствие немного успокоило мать. А то, когда они, такие еще маленькие, отправлялись на луга, к речке, сердце ее всегда было неспокойно.

— Старайтесь быть подальше от Тентена Малоре. Если он начнет что-нибудь вам говорить, держитесь поближе к Просперу Меслону.

— Ладно, мам.

Они были уже далеко, но она еще крикнула вдогонку Гюставу:

— Не забывай, что ты старший!

Вернувшись на кухню, она решила использовать свободную минутку, чтобы убраться в столовой. За работой она со злостью вспомнила, что завтра Маргарита Малоре встретится здесь с депутатом Вальтье. Протерев мебель, она сняла стеклянный колпак с часов и до блеска натерла тряпкой позолоченную бронзу. Когда она склонилась к ногам Земледелия и Промышленности, то обнаружила на мраморе следы ныли и поспешила стереть их. Ее удивило, что пыль попала под стеклянный колпак: вероятно, кто-то поднимал его, а потом не вставил как следует в паз. Аделаида осторожно провела тряпкой между часами и подставкой. Вытаскивая ее назад, она зацепила ею письмо ветеринара. Сначала она подумала, что это какая-нибудь любовная записка, спрятанная Жюльеттой, а может быть, и Алексисом. Дрожа от радостного любопытства, она вполголоса прочла: «Мой дорогой Оноре. В начале недели у вороного случились колики…»