Зелёная кобыла - [61]
— Святой Иосиф может многое, — ответил он, — по он слывет весьма сдержанным святым. Кроме того, излишек осторожности никогда не повредит, и, прежде чем что-то говорить о нем, я посоветовал бы вам подождать, пока его борода не отрастет до пояса…
Меслоны, вышедшие ему навстречу, вздохнули, вытирая глаза платками:
— В любом случае, господин кюре, он ведь не вернет нам нашего покойника.
— Здесь нужен был бы великий святой, дети мои, очень великий.
Кюре вылез из коляски и вошел в дом, не выпуская из рук свертка, за которым ему было поручено присматривать. В комнате, где лежал покойник, Бертье взял у него сверток и, развернув бумагу, извлек из нее гипсовый бюст Республики. Священника слегка передернуло. Подойдя к постели, Бертье наклонил бюст к лицу покойного для холодного поцелуя. Среди присутствующих пробежал укоризненный шепот, но Оноре, приставив ко рту свою надежную воронку, которую он снова подобрал на кухне, громко закричал:
— Республика никогда не забывает своих старых друзей! Вот вы сейчас увидите, как она поставит Филибера на ноги!
И в самом деле, при третьем поцелуе Республики старик захлопал глазами и приподнялся на своей подушке. Из всех республиканских грудных клеток вверх взмыла восхитительно-торжественная песнь. То была «Марсельеза». Женщины разрыдались, а семья Русселье, которая до сих пор считалась одной из самых надежных опор реакции, подхватила припев.
После благодарственного молебна Филибера засыпали вопросами:
— Как там, после смерти, себя чувствуешь?
— О чем ты думал, когда понял, что умер?
Старик выглядел несколько ошеломленным. Он подождал, пока стихнет шум, и заговорил писклявым голосом:
— Часов эдак в восемь утра я оказался в раю, причем, как сами понимаете, помолодевшим годков на пятьдесят. Местечко приятное: прохладно и повеселиться есть где. Вино там дают почти задаром, харчей тоже сколько угодно. Господь Бог ведет себя вполне прилично и, что бы тут некоторые ни говорили, вовсе не важничает. «Ну, Филибер, говорит он мне, поскольку вы пожаловали сюда, то я прогуляюсь с вами по раю». Знаете, любезно так говорит и хочет, значит, показать мне то, что следует посмотреть. Ну что ж, идем мы вдвоем, беседуем, причем смущаюсь я не больше чем, скажем, во время разговора с Дюром или Коранпо — вот уж кто умеет сделать так, чтобы ты чувствовал себя как дома. По правде говоря, в раю оказалось не слишком много народу, и это поразило меня больше всего. Наших, например, встретил человек двадцать, не больше. Там были Бертье, Одуэны, Коранпо, Кутаны и другие тоже, а из тех, кого я ожидал увидеть, никого нет. «Странно все-таки, — говорю я Богу, — что здесь нет папаши Дюра». — «Так он же в аду, дитя мое». — «Не вижу и мамаши Россинье». — «В аду». — «Нет и трех дочерей Беф». — «В аду…» И так далее, о ком бы я ни спрашивал. В конце концов я смекнул, что там к чему: в рай попадают только те, у кого передовые взгляды. Вы скажете, что обидно за некоторых других; мне и самому жаль, но ведь все объясняется просто: нельзя же в самом деле надеяться, что тебя ждет вознаграждение на небесах, когда ты нею жизнь ни в грош не ставил Республику, которая всем нам является матерью…
— Надувательство! Вздор! — вскричал кюре. — Это мистификация!
Кюре попытался было опровергнуть чудо. Однако Опоре опять загудел в свою воронку. Республика-воительница своим могучим гласом приветствовала Республику-победительницу, и четырнадцать семей, расставаясь со своими заблуждениями, тотчас отреклись от реакционных взглядов.
Пока плотный поток людей поздравлял старика с воскресением из мертвых, ветеринар, растерянный, стоя на ватных ногах, с пересохшим горлом, пребывал в страшной тоске. При возгласах «Да здравствует Республика!» он только согласно кивал головой, а глаза его в это время молили Зефа Малоре о прощении. Он счел было уместным ввернуть в общий гвалт имя генерала Буланже, но оговорился и только промямлил:
— Слава святому Иосифу…
Оноре, услышав это, подхватил его под руку, отвел в сторону и усадил в ландо. Но на этом мучения Фердинана не кончились. В набитой до отказа коляске, которая везла домой обе семьи Одуэн, Жюльетта прицепилась к своему брату Эрнесту, укоряя его за то, что тот не довершил разгром этих Малоре успешным любовным приключением:
— Ты сегодня вечером уже уезжаешь, а так ничего и не сделал, чтобы отнять у них письмо! А ведь оно наверняка спрятано за корсажем у Маргариты!
— Будет, Жюльетта, — запротестовал дядя Фердинан. — Как ты можешь говорить подобные вещи в присутствии детей…
— Детей? — усмехнулась Жюльетта. — Спросите-ка у Фредерика, где я его только что застала? В саду Меслонов; вот где я его застала, причем он лежал на земле, обхватив дочку Малоре за шею!
Ветеринар торопливо расстегнул свой пристежной воротничок и чуть слышно прошептал:
— Все «Буколики» переписать… полностью… И запрещаю все…
Затем страдание и возмущение вернули ему голос. Он закричал:
— Негодный мальчишка! Любовницу сам знаешь кого! Обнимать любовницу сам знаешь кого! Обхватить за шею! А я-то выбиваюсь из сил, я-то приношу такие жертвы, надрываюсь, как никто! Я-то…
Оноре, сидевший за извозчика, остановил лошадь, чтобы вступиться за Фредерика:
«Сказки кота Мурлыки» являются классикой детской литературы. Сестер Дельфину и Маринетту и их друзей, животных с фермы, знают даже те, кто никогда не слышал имени Марселя Эме. Надеемся, что с ними подружатся и наши читатели — и взрослые, и дети.
Марсель Эме (1902–1967) — всемирно известный писатель, продолжатель лучших традиций французской литературы, в произведениях которого причудливо сочетаются реализм и фантастика, ирония и трагедия. В России М. Эме известен главным образом детскими сказками и романами. Однако, по мнению критиков, лучшую часть его творческого наследия составляют рассказы, в том числе и вошедшие в этот сборник, который «Текст» издает второй раз.«Марселю Эме удается невозможное. Каждая его книга может объединить, пусть на час, наших безнадежно разобщенных сограждан, растрогать самых черствых, рассмешить самых угрюмых.
В жизни героя романа Рауля Серюзье происходит чудо: из тридцативосьмилетнего респектабельного буржуа, примерного отца и преданного супруга он вдруг превращается в молодого красавца. Различные перипетии, забавные и грустные, которые приходится пережить Раулю в связи с неожиданной метаморфозой, и составляют содержание книги.
Романы французского писателя Марселя Эме (1902–1967) «Ящики незнакомца» и «Наезжающей камерой» публикуются на русском языке впервые. По усложненности композиции и нарочитой обнаженности литературных приемов они близки исканиям некоторых представителей «нового романа», а также линии абсурда у экзистенциалистов.В романе «Ящики незнакомца» на фоне полудетективного, полуфантастического сюжета с юмором, доходящим до сарказма, представлены странно запутанные взаимоотношения героев с их маленькими сиюминутными трагедиями и глобальными философскими изысканиями.Как будто в старой киноленте мелькают герои романа «Наезжающей камерой», в котором дерзко сочетаются глубокие чувства с низменными инстинктами, восхищенные эстетские разговоры с откровенной глупостью, благородная дружба с равнодушным предательством.
«Сказки кота Мурлыки» являются классикой детской литературы. Сестер Дельфину и Маринетту и их друзей, животных с фермы, знают даже те, кто никогда не слышал имени Марселя Эме. Надеемся, что с ними подружатся и наши читатели — и взрослые, и дети.
Марсель Эме (1902–1967) — один из самых замечательных французских писателей. Его произведения заставляют грустить, смеяться, восхищаться и сострадать. Разве не жаль героя его рассказа, который умел проходить сквозь любые препятствия и однажды, выбираясь из квартиры своей возлюбленной, неожиданно лишился своего дара и навсегда остался замурованным в стене? А умершего судебного пристава, пожелавшего попасть в рай, Господь отправил на землю, чтобы он постарался совершить как можно больше добрых дел и заслужить безмятежную жизнь на небесах.
Творчество Василия Георгиевича Федорова (1895–1959) — уникальное явление в русской эмигрантской литературе. Федорову удалось по-своему передать трагикомедию эмиграции, ее быта и бытия, при всем том, что он не юморист. Трагикомический эффект достигается тем, что очень смешно повествуется о предметах и событиях сугубо серьезных. Юмор — характерная особенность стиля писателя тонкого, умного, изящного.Судьба Федорова сложилась так, что его творчество как бы выпало из истории литературы. Пришла пора вернуть произведения талантливого русского писателя читателю.
В настоящем сборнике прозы Михая Бабича (1883—1941), классика венгерской литературы, поэта и прозаика, представлены повести и рассказы — увлекательное чтение для любителей сложной психологической прозы, поклонников фантастики и забавного юмора.
Слегка фантастический, немного утопический, авантюрно-приключенческий роман классика русской литературы Александра Вельтмана.
Чарлз Брокден Браун (1771-1810) – «отец» американского романа, первый серьезный прозаик Нового Света, журналист, критик, основавший журналы «Monthly Magazine», «Literary Magazine», «American Review», автор шести романов, лучшим из которых считается «Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы» («Edgar Huntly; or, Memoirs of a Sleepwalker», 1799). Детективный по сюжету, он построен как тонкий психологический этюд с нагнетанием ужаса посредством череды таинственных трагических событий, органично вплетенных в реалии современной автору Америки.
Британская колония, солдаты Ее Величества изнывают от жары и скуки. От скуки они рады и похоронам, и эпидемии холеры. Один со скуки издевается над товарищем, другой — сходит с ума.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Французская писательница Луиза Левен де Вильморен (1902–1969) очень популярна у себя на родине. Ее произведения — романтические и увлекательные любовные истории, написанные в изящной и немного сентиментальной манере XIX века. Герои ее романов — трогательные, иногда смешные, покорные или бунтующие, но всегда — очаровательные. Они ищут, требуют, просят одного — идеальной любви, неудержимо стремятся на ее свет, но встреча с ней не всегда приносит счастье.На страницах своих произведений Луиза де Вильморен создает гармоничную картину реальной жизни, насыщая ее доброй иронией и тонким лиризмом.
Жорж Сименон (1903–1989) — известный французский писатель, автор знаменитых детективов о комиссаре Мегрэ, а также ряда социально-психологических романов, четыре из которых представлены в этой книге.О трагических судьбах людей в современном мире, об одиночестве, о любви, о драматических семейных отношениях повествует автор в романах «Три комнаты на Манхэттене», «Стриптиз», «Тюрьма», «Ноябрь».
Борис Виан (1920–1959) — французский романист, драматург, творчество которого, мало известное при жизни и иногда сложное для восприятия, стало очень популярно после 60-х годов XX столетия.В сборник избранных произведений Б. Виана включены замечательные романы: «Пена дней» — аллегорическая история любви и вписывающиеся в традиции философской сказки «Сердце дыбом» и «Осень в Пекине».