Зеленая брама - [9]
Читал их, едучи в автобусе.
Первое оказалось от человека, который был в сорок первом мальчиком и жил в селе севернее Умани. Материнская хата — рядом со школой.
Село было занято противником, оккупанты вели себя так, будто обосновались здесь навсегда. В школе остановился какой-то, видимо крупный, штаб. Немцы, явно довольные тем, что оказались в глубоком тылу, благодушествовали, поставили на крыльце школы граммофон, слушали танцевальные песенки.
И вдруг, среди бела дня, откуда-то нагрянули три танка с красными звездами на башнях. С брони соскочила группа бойцов — десант. Началась в штабе страшнейшая паника, да еще и под музыку. Граммофон с раструбом, как гигантский цветок повилики, продолжал играть. Советские танкисты выскочили из люка, в школе стрельба, крики, суматоха. Отстреливаясь, два танкиста, заскочившие в школу, вернулись к танку, все три машины развернулись, и, как говорится, поминай как звали.
Второе письмо было от ветерана Ивана Трофимовича Струпова, который называет себя одним из тех, кому гитлеровцы не дали доспать 22 июня. Он служил в отдельном разведбатальоне и помнит, как прибывшие из Молдавии танки генерала Новосельского с марша вступили в бой, погнали фашистов от Умани, потеснили их километров на тридцать. (Вновь та же цифра — тридцать километров!)
Я погасил свои сомнения, оставил эту страницу в неприкосновенности.
В начале августа маршал С. М. Буденный приказал генералу Ф. Я. Костенко вести на выручку окруженным 26-ю армию. Она грозно двинулась на врага. Ей удалось, идя навстречу войскам, пробивавшимся из окружения, врезаться в боевые порядки противника на глубину до 20 километров. Но 7 августа возникла критическая ситуация под Киевом, и пришлось 26-ю армию повернуть туда. А все же командование Юго-Западного фронта, отдавшее группу Понеделина Южному фронту, продолжало искать пути к ее спасению.
Ослабленный и измотанный боями, Южный фронт тоже пытался выручить окруженных. В районе Первомайска, намеченного как место нашего выхода из окружения, действовала 18-я армия — ею командовал мужественный генерал Андрей Кириллович Смирнов (он погиб в начале октября 1941 года на земле Запорожья). Этой армии тоже угрожало окружение, противник старался отсечь ее от соседа — 9-й армии, а все же она вновь и вновь бросалась в атаки, чтобы оттянуть мощь врага на себя и образовать коридор, по которому могли бы вырваться на юг наши части. Советская система взаимной выручки действовала и в этом тяжелейшем положении, сложившемся на юге нашего государства.
Спасибо войскам 26-й армии.
Спасибо войскам 18-й.
Их действия по спасению окруженной группировки не должны быть забыты.
Тяжелы были гири на весах войны! И не вдруг определишь, какая из них перетянет на весах Истории...
Попытки высших штабов связаться с окружаемыми и окруженными войсками предпринимались вновь и вновь и постепенно обрели отчаянный характер. И вот — последний день июля.
В распоряжении Южного фронта находилась эскадрилья самолетов У-2, или По-2 («кукурузников»). Эскадрилья входила в состав 169 авиаполка гражданской авиации.
31 июля пилот Виктор Шершов и механик Михаил Г. получили задание отвезти пакет в штаб 6-й и 12-й армий в город Умань, вернуться с ответом...
Летчикам полагалось доставлять делегатов связи с пакетами («делегат связи» — так тогда именовался офицер связи), а не просто пакеты. Однако данный случай носил характер чрезвычайный, могли полететь лишь двое, в полете по неизведанному маршруту механик был необходим.
Шли на бреющем, 5—7 метров над землей. Не долетев до Умани километров 30, увидели большое скопление войск и, убедившись, что это наши, произвели посадку на поле.
— Умань в наших руках? — спросил пилот у артиллеристов, как ему показалось, напряженно стоявших у орудия.
— Утром еще была нашей. Улетайте поскорее, разве не видите, подходят ихние танки! Сейчас будем бить...
Самолетик взмыл над полем боя и вскоре приземлился на уманском аэродроме.
Город горел. Шершову выделили полуторку, он помчался в парк Софиевка. Дежурный по штабу принял пакет и вскоре вынес другой — на имя маршала Буденного.
Вылетев из пылающей Умани, самолет взял курс на юг.
Вновь маршрут проходил над скоплением войск. Пыль на дорогах не позволяла различить, свои внизу или противник.
Вдруг мотор стал давать перебои. Шершов почувствовал резкую боль в ноге. Мотор замер. Самолет скапотировал на нескошенную ниву. Пули пронизывали брезентовую камуфлированную обшивку самолета.
Пилот, как ему казалось, быстро пришел в себя, выбрался из-под обломков, окликнул механика. Но Михаила Г. не было возле машины, следы, врезавшиеся в высокую траву, показывали лишь направление его бегства.
Отстреливаясь, Шершов уничтожал пакет. Это ему удалось.
Раненый пилот гражданской авиации был схвачен мотоциклистами, когда от пакета ничего не осталось.
Он хлебнул лиха, а все-таки бежал из-под охраны и направился на восток. Слово «бежал» употреблено мною условно — Шершов ковылял на костылях до самой линии фронта, нашел свой полк и узнал, что механик Михаил Г., бросивший своего пилота, значительно раньше выбрался и явился в часть с рассказом, как погиб его командир.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге собрано и соединено воедино все самое ценное о замечательном артисте и певце, создателе собственного и любимого народом «песенного мира» Марке Наумовиче Бернесе. Его игра отличалась жизненной правдивостью, психологической точностью и глубиной, обаянием, мягким юмором. Широкую известность актер получил после выхода кинофильма «Человек с ружьем», в котором исполнил песню «Тучи над городом встали».Издание знакомит с малоизвестными материалами: неопубликованными письмами, различными документами, которые раньше не могли быть обнародованы из-за цензурных запретов, воспоминаниями и свидетельствами современников.
Михаил Светлов стал легендарным еще при жизни – не только поэтом, написавшим «Гренаду» и «Каховку», но и человеком: его шутки и афоризмы передавались из уст в уста. О встречах с ним, о его поступках рассказывали друг другу. У него было множество друзей – старых и молодых. Среди них были люди самых различных профессий – писатели и художники, актеры и военные. Светлов всегда жил одной жизнью со своей страной, разделял с ней радость и горе. Страницы воспоминаний о нем доносят до читателя дыхание гражданской войны, незабываемые двадцатые годы, тревоги дней войны Отечественной, отзвуки послевоенной эпохи.
В этот сборник автором включены только новые произведения, написанные в 1964–1967 годах. Это по преимуществу лирика.Автор ведет разговор с читателем, не обходя самых острых и волнующих проблем и вопросов сегодняшнего дня. Он ищет и экспериментирует в области стихотворной формы.В разделе «Товарищ песня» — песни поэта, которые положены на музыку известными композиторами (Мурадели, Соловьевым-Седым, Фрадкиным) и уже звучат в эфире.Легенда «Последний поцелуй» повествует о жизни и подвиге советского разведчика в предвоенные годы.
Первый сборник «Рассказов о героях» вышел в свет в 1960 году в Оренбургском книжном издательстве. После этого, в 1965 и 1967 годах, Южно-Уральское книжное издательство выпустило еще два таких сборника. В настоящую книгу «Рассказов о героях» включены очерки, опубликованные в первых трех выпусках, а также новые, специально написанные для этого издания. Всего в книге — 54 очерка о Героях Советского Союза, родившихся и работавших в Оренбургской области.Подвиги Героев Советского Союза — яркое выражение преданности советских людей своей Родине, Коммунистической партии.
В книгу известного советского поэта Е. Долматовского вошли стихи и поэмы о величии боевых и трудовых свершений советских людей, превыше всего ставящих судьбу Отечества, убежденность в правоте своего дела.В книге тесно переплетены события прошлых дней с современностью, воспевается любовь к природе, к человеку.Издание рассчитано на массового читателя.
В новой книге писателя Андрея Чернова представлены литературные и краеведческие очерки, посвящённые культуре и истории Донбасса. Культурное пространство Донбасса автор рассматривает сквозь судьбы конкретных людей, живших и созидавших на донбасской земле, отстоявших её свободу в войнах, завещавших своим потомкам свободолюбие, творчество, честь, правдолюбие — сущность «донбасского кода». Книга рассчитана на широкий круг читателей.
«От Андалусии до Нью-Йорка» — вторая книга из серии «Сказки доктора Левита», рассказывает об удивительной исторической судьбе сефардских евреев — евреев Испании. Книга охватывает обширный исторический материал, написана живым «разговорным» языком и читается легко. Так как судьба евреев, как правило, странным образом переплеталась с самыми разными событиями средневековой истории — Реконкистой, инквизицией, великими географическими открытиями, разгромом «Великой Армады», освоением Нового Света и т. д. — книга несомненно увлечет всех, кому интересна история Средневековья.
Нет нужды говорить, что такое мафия, — ее знают все. Но в то же время никто не знает в точности, в чем именно дело. Этот парадокс увлекает и раздражает. По-видимому, невозможно определить, осознать и проанализировать ее вполне удовлетворительно и окончательно. Между тем еще ни одно тайное общество не вызывало такого любопытства к таких страстей и не заставляло столько говорить о себе.
Южный полюс, как и северный, также потребовал жертв, прежде чем сдаться человеку, победоносно ступившему на него ногой. В книге рассказывается об экспедициях лейтенанта Шекльтона и капитана Скотта. В изложении Э. К. Пименовой.
Монография представляет собой исследование доисламского исторического предания о химйаритском царе Ас‘аде ал-Камиле, связанного с Южной Аравией. Использованная в исследовании методика позволяет оценить предание как ценный источник по истории доисламского Йемена, она важна и для реконструкции раннего этапа арабской историографии.
Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А.