Здравствуй, Марс! - [51]

— Привет, Марта! Как настроение?

— Грех жаловаться. Зачем ты меня позвал?

— Эксперимент провалился. Я, как твой руководитель, должен знать детали.

— Ты мой руководитель? Ничего не путаешь?

— Приказ о назначении будет подписан начальником Центра перспективных исследований через два дня. Не думал, что это для тебя сюрприз. Ты — ценный сотрудник. Я заинтересован в том, чтобы ты сохранила свою работу. Боюсь, что устроить это будет непросто. Слишком много шума вызвал пресловутый марсианский эксперимент. Начальство склонно винить в провале тебя.

— О каком провале ты говоришь?

— Брось! Все знают, что твой эксперимент провалился! Отрицать это глупо.

— Запомни на будущее, начальник, эксперименты не бывают неудачными. Результаты, которые мы получаем, могут оказаться неожиданными, странными, далекими от наших представлений, загадочными и таинственными, но никак не провальными. Моделирование полета на Марс — наш большой успех. Удалось проникнуть в такие дебри психокосмоса, о которых мы не могли даже догадываться. Удалось узнать много нового о механизме возникновения воспоминаний и их связи с эмоциями. У нас получилось даже лучше, чем можно было ожидать.

— Это полезное качество — представлять свои неудачи победами. Вот только члены Комиссии, скорее всего, не согласятся с тобой, им потребуются веские доводы, тебе придется убедить их в своей правоте.

— И все-таки, почему ты решил, что эксперимент провалился? Сам догадался, или тебе кто-то подсказал? — возмутилась Марта.

— У меня в штате очень хорошие консультанты. Они подробно рассказали о твоей попытке.

— А ты все понял!

— Иногда ирония неуместна. Никто не спорит, что ты очень хороша при проведении экспериментов. Но наука это еще и администрирование. И центр тяжести научных исследований, если я правильно употребляю этот термин, давно сместился в сторону менеджмента и бухгалтерии, где ты, согласись, не сильна. Но мы делаем одну общую работу, она будет выполняться успешней, если мы станем помогать друг другу и ценить вклад каждого из нас.

— Найми себе других консультантов.

— И все-таки, что пошло не так?

— Я и сама еще не до конца понимаю. Надо подумать.

— А вот это правильно. Подумай. Но постарайся успеть сформулировать свое обоснованное мнение к заседанию Комиссии. У тебя четыре дня.

— Куча времени.

— Надеюсь, что справишься. Подготовься, как следует. Сейчас времена тяжелые, вылетишь с работы в два счета.

— Такова жизнь.

— Умная ты женщина, Марта! Все понимаешь, что ж, не буду тебе мешать.

Человек в белом халате галантно склонил голову на левую сторону. Посчитав свою миссию законченной, он отправился назад, в свой кабинет, расположенный на пятнадцатом этаже главного здания Центра психофизики. Короткий перерыв пошел ему на пользу, теперь пора было возвращаться к составлению квартального отчета. Работы было много. И никто не будет делать ее за него.

Марта смотрела ему вслед с искренним любопытством. Психологический портрет человека в белом халате не отличался сложными изысками, его можно было считать примитивным, если бы не тот прискорбный факт, что с каждым годом людей с похожими мозгами в Центре становилось все больше и больше. Можно было винить во всем социальный дарвинизм, да что толку! Марта давно смирилась с тем, что у примитивных сотрудников больше шансов сделать научную карьеру, чем у умников. Нельзя сказать, что это ее как-то задевало или расстраивало. Но их становилось все больше. До сих пор Марта с ними редко сталкивалась по работе, но времена меняются.

Опасности они пока не представляли, поскольку их не увлекала наука, а ее — администрирование. Марте было интереснее разобраться с тем, что произошло с Виком Логовым.

Техническое задание на создание прототипа ложной памяти для проекта псевдозаселения Марса показалось ей перспективным. Идея была очень хороша! И в самом деле, какая разница, доберется ли подопытный «переселенец» до своего инопланетного дома в реальности или сможет в полной мере пережить все перипетии полета и трудного выживания на чужой враждебной планете с помощью тщательно смоделированного блока ложной памяти? Тем более, что внедряемые воспоминания покажутся объекту эксперимента более чем достоверными и неотличимыми от реальных.

На практике было доказано, что обычные человеческие воспоминания, как правило, не только менее красочны и менее информативны, чем искусственные, но и, к тому же, имеют тенденцию со временем забываться, чего с блоками ложной памяти произойти не может.

Человеческая память на удивление коварна и лжива. Часто воспоминания имеют лишь отдаленное отношение к происшедшим событиям. Кое-что важное мы забываем, кое-что домысливаем, кое-что перевираем. Наша психика пытается вытеснить из воспоминаний все негативное и болезненное, мешающее оптимальной работе организма. Люди даже не замечают, что их память деформирована, они привыкли жить с естественной ложной памятью и не видят в этом ничего дурного.

Во многих отношениях искусственная ложная память, каким бы парадоксом это не казалось, с точки зрения поддержания здоровья, предпочтительнее естественной.

Но это всего лишь теория. А в реальности получается не так гладко. Марте, например, пришлось столкнуться со странной реакцией Вика Логова на внедренную ложную память. Конечно, это была ее ошибка. Еще на курсах повышения квалификации ее предупреждали, что ни в коем случае нельзя использовать в качестве испытуемого литератора, тем более, настоящего писателя. Врожденный эгоизм, свойственный представителям этой профессии, немедленно переводит элементарную психологическую задачу в разряд трудновыполнимых.