Здравствуй, Артем! - [2]
Он посмотрел на меня так, будто я на велосипеде вниз головой сижу.
— Не даст магазин показать людям! — И побежал снова за цыганками.
Сережку можно водить за нос, пока самому не надоест.
— Серый, — говорю ему, — позавчера из Академии наук улетела говорящая сова. Сейчас по ночам вокруг Москвы самолеты с неводами летают. Сову пока не нашли, зато две молодые бабы-яги попались. По-русски ничего не смыслят, на каком-то древнем бабоягском языке лопочут.
— А как же с ними объясняются?
— По азбуке глухонемых.
Вот на такие детали Сережка и ловится, как пескарь: «Вот это да!» К седьмому классу он, правда, научился произносить две недоверчивые фразы: «Ну да-а!» и «Иди ты!», но все равно верил. Иногда мне кажется, что я со своими сомнениями старше Сережки на сто лет. Сережка живет быстрой, летучей жизнью, а я медленной, тяжелой.
По-моему, Отшельник — Мишка Сивец — начал говорить пословицами и даже афоризмами с раннего детства.
Я отношусь к Отшельнику примерно так же, как француз к своей Эйфелевой башне: сам давно не удивляется этому чуду, привык, но ревниво смотрит, чтобы удивлялись другие.
Отшельник, едва научился читать, стал выискивать в книгах умные мысли, высказывания мудрецов. Потом завел толстую тетрадь, которую назвал «Жемчужины».
В начальных классах дружится просто: с кем рядом сидишь, с кем по пути домой, с кем одинакового роста, кто марку дал…
Говорят: «Хороший человек тот, с кем мне хорошо». Мне хорошо со многими. А друзей двое.
— Отшельник, почему мы с тобой дружим?
И я увидел, как чуть не впервые в жизни Отшельник растерялся.
— Как это почему? Люди мы близкие… вот и дружим.
— И все?
— Послушай, Артем, — сказал он, — если ты хочешь услышать от меня формулу дружбы, так я не знаю ее! Я даже не знаю, есть такая формула или нет!..
— Сережка, почему мы дружим?
— Потому что для нас это хорошо, — беззаботно сказал Сережка.
Папин брат иногда разговаривает с маленькой фотографией солдата. И это мне казалось непонятным.
— Это мой лучший фронтовой друг, — сказал папин брат.
— Но ведь вы же рассказывали, что он на фронте… его же нет!
— Это для тебя нет! Для тебя его не было и нет сейчас. Для меня он был, есть и будет, пока я живу!
Зимним вечером на скамейке у нашего дома мы отдыхали после катка. Вокруг скамейки, как секундная стрелка, ходила по утоптанному кругу тихонькая Жанна, Сережкина соседка.
— Мать, наверное, пироги дома печет, а ты здесь нос морозишь, — сказал ей Сережка.
— Не-е, мама на работе, — простуженно ответила Жанна.
— Телевизор включи, как раз шикарные передачи идут.
— А нету у нас.
— Ну просто иди домой! — подосадовал я. — Чего на морозе-то!
— Я ключи потеряла, — трагическим шепотом сообщила она.
Тогда я забежал к себе домой и сказал Ленке:
— У тебя полный дом родных, и все о тебе заботятся! А у Жанны даже отца нет! Она одна на улице! Быстро одевайся!
Ленка человек исполнительный. Прикажи ей: «Четыре дня дружи с Жанной» — добросовестно исполнит приказ. Она увела Жанну к нам в гости.
— У большого человека большое горе, у маленького — маленькое, — стал философствовать Отшельник.
— Ничего себе маленькое — отца нет! — не согласился Сережка.
— Да я не про отца…
— Завтра куплю ей два мороженых!
— Память об этом добре растает так же быстро, как само мороженое.
— Тогда голубя подарю!
— Зачем птенцу большая птица! — пропел Отшельник. — Не это ей нужно!
— Ты, что ли, нужен?
— И я, и ты, и все на свете! Друзья ей нужны. Понимаешь?
— Твоя правда, Отшельник! — сказал я. — Надо в отряде поговорить, чтобы все наши тимуровские пятерки занялись вот такими пацанами и девчонками! Ищем ветеранов, одиноких стариков, а такое вот одиночество не видим!
Повернется ли у кого язык сказать: провались все друзья в тартарары, не нужно мне ни одного?..
— Я ни разу не слышала, чтобы пионер Миша Сивец выступил! — заявила какого на сборе отряда старшая вожатая Марионетта Григорьевна. — А хотелось бы послушать!
Отшельник встал. И ни слова.
— Может, тебе не интересна тема сбора: что такое настоящая дружба и чем она отличается от мнимой? — спросила Марионетта.
Отшельник пожал плечами. Я смотрел на него с ожиданием. Сбор состоялся как раз после нашего с ним разговора о дружбе. Не мог же Отшельник не думать об этом.
— Ну, Сивец, слушаем!
— Он, Марионетта Григорьевна, внутри себя знает, а высказать не может, — будто бы пришел на выручку Отшельнику Даянов, первый в классе подхалим и тупица.
— Никудышный из тебя оратор, Сивец!
— Сивецкий оратор! — бросил Арсентьев.
Все привычно засмеялись.
— Нормальный оратор и челочек получше некоторыx! — сказал я.
И Сережка:
— Да, получше!
— Ага, Остролуцкий и Мельников, вы ведь его друзья?
— Мы друг другу три сердечных друга! — оказал я вызывающе.
— Можешь ты нам рассказать, Сивец, почему? По каким признакам или качествам ты разделяешь людей: друзья, не друзья? Почему, до пустим, ты не с Чаяновым, а с Мельниковым дружишь?
— Лучше с умным потерять, чем с Чаяновым найти, — хмуро оказал Отшельник.
— Вот как! — удивилась Марионетта. — Ты только с умными дружишь?
— С тем, кто хочет стать умным, тоже дружу. С тем, кто не хочет, — нет.
— Ты кого-то конкретно имеешь в виду?
— Нет, я вообще.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.