Здесь живет Морок - [13]

— Да ну? — притворно удивился Илья, отложил в сторону ложку, и его рука потянулась к кобуре. — И когда же?

— Не советую менять ложку на разрядник, — все тем же ровным тоном сказал Никита.

Он повел плечом, и из рукава в ладонь скользнул разрядник. Ствол был направлен в голову Ильи, и мое мнение о невысоких умственных способностях Никиты развеялось как дым.

— Никита, ты что?! — обомлела Наташа.

— Сбрендил, — замерев в неудобной позе, констатировал Илья.

Он пытался изобразить на лице испуг, но получалось плохо. Это меня удивило. Илья долго готовил эту сцену, но предполагалось, что разрядник будет у него в руках. Почему же, упустив инициативу, он не боится?

— Нет, не сбрендил, — спокойно сказал Никита. — Просто догадался, что означает быть Лишним. Тхиенцу подразумевал, что один из нас должен умереть, только тогда вход в сокровищницу откроется. Не правда ли, мауни Илья?

— Бред! — фыркнул Илья. — Тхиенцу всех нас называл мауни. Наташа, по-твоему, тоже должна умереть?

Никита нехорошо осклабился.

— Вот тут ты, Илья, и прокололся. Тхиенцу не путал понятия агнца и Лишнего. Лишний, как сказал он, либо ты, либо я, и только тогда перед мауни откроется вход в сокровищницу. Я правильно излагаю?

— Чушь порешь, спятивший дурак! — возмущенно взорвался Илья и потянулся к кобуре.

Я опять не поверил в его возмущение. За наигранной экспансивностью крылся холодный расчет и твердая уверенность, что Никита не выстрелит.

— Не вздумай, буду стрелять! — гаркнул Никита, но предупреждение не остановило Илью.

— Вы что, с ума сошли?! — с ужасом выдохнула Наташа, но они ее не слышали.

Илья лихорадочно дернул за клапан кобуры, и как только его ладонь легла на рукоять разрядника, Никита нажал на спусковой крючок. Раздался сухой щелчок. Брови Никиты удивленно взлетели, он машинально нажал второй раз, третий… Четвертый раз нажать на спусковой крючок он не успел, так как разрядник Ильи полыхнул сиреневой молнией, мгновенно преломившейся в квазидвухмерном воздухе пещеры в ослепительно сияющее марево.

Зная, что произойдет, я предусмотрительно прикрыл глаза, они же не догадались. Дико закричала Наташа, и когда сияние померкло, и я открыл глаза, то увидел, как она, ползая на коленях по полу, слепо водит перед собой руками и причитает:

— Никита, Никита… Где ты… Отзовись…

Никита сидел на рюкзаке будто истукан, безвольно уронив на колени руки, а у стены лежал скрюченный труп Ильи, и угасающие искры статического электричества перебегали с разрядника на его одежду.

— Никита… Никита…

Руки Наташи наконец наткнулись на Никиту, она вцепилась в одежду и затрясла его.

— Никита!!!

— Живой я… — глухо отозвался он.

— А… А Илья?

— Ему не повезло.

Зрение начало восстанавливаться, и Наташа увидела труп Ильи.

— Это… Это ты… его?

— Нет. Он сам.

Никиту передернуло, он замотал головой, хотел отшвырнуть от себя разрядник, но мертво сцепленные пальцы не захотели разжиматься.

— Сам? — не поверила Наташа.

Никита не ответил, поднял к глазам разрядник, посмотрел на него. Пальцы наконец начали слушаться, и он извлек из рукояти зарядное устройство.

— Разряжено две недели назад, когда мы прибыли на Мэоримеш, — глухо сказал он, прочитав светящуюся надпись. — Заряда только на лазерный прицел хватает. Предусмотрительный Илюша, знал, что произойдет… Подготовился к дуэли… Объяснял бы тебе потом, что это я стрелял первым, а он только защищался… Да только, падаль, не учел свойств квазидвухмерного воздуха…

И тогда Наташа обхватила Никиту руками и громко зарыдала, уткнувшись в куртку лицом.

— А я-то недоумевал, почему Илюша меня в компаньоны берет, — продолжал бубнить бесцветным голосом Никита. — Не экспедиция, а прогулка… Сказочные сокровища почти даром…

Я продолжал стоять в глубине пещеры и не собирался к ним подходить. Пусть поплачутся, выговорятся. Третий для них сейчас лишний.

Никита погладил Наташу по голове, поцеловал в лоб.

— Ну-ну, успокойся. Все кончилось.

Наташа перестала рыдать в голос, но плечи все еще сотрясались.

— Что… — всхлипывая, спросила она и подняла к Никите заплаканное лицо. — Что… кончилось?

Никита глубоко вздохнул.

— Все.

Наташа отстранилась от Никиты, обвела взглядом пещеру и задержалась на надписи на стене.

— Ничего не кончилось, — потухшим голосом сказала она. — Все та же пещера, та же пыль под ногами, та же надпись на стене… Это для Ильи все кончилось, а для нас?

Никита, будто очнувшись, выпрямился на рюкзаке и огляделся. И увидел то же, что и Наташа.

— Пройдем метров двести, — не очень уверенно сказал он, — и вместо очередной развилки увидим вход в сокровищницу.

— А если не увидим?

— Увидим, — более твердым голосом попытался убедить Никита. — Легенды не врут, иначе Илья сюда бы не сунулся.

— Илья говорил, что вход в сокровищницу открывает Морок, — тихо сказала Наташа. — И Тхиенцу говорил…

— Тхиенцу говорил так о входе в пещеру, — возразил Никита, посмотрел на Наташу и осекся. Не стоило ему гасить затлевшийся лучик надежды. Пусть хоть во что-то верит. — По-твоему, нужно сказать какое-то волшебное слово?

— Быть может…

— Сезам, откройся! — крикнул Никита, и глухое эхо «откройся… откройся…» покатилось по туннелю, но ничего не произошло.