Удивительно, но верхние этажи не показались мне пустыми.
Слышались чьи-то шаги, негромкие голоса, хлопали двери.
— Вы и ночью работаете?
— Если требуется, — отрезал фискал. — Не все и не всегда.
Да уж, недремлющее око императора…
— Безопасность страны, — менторским тоном сообщил Волков, — требует жертв.
Наш подъем оказался продолжительным.
Я насчитал восемь пролетов, а Тимофей Петрович и не думал останавливаться. Мы давно миновали подземные уровни, столовую и бухгалтерию. Сейчас, насколько я могу судить, началось восхождение в святая святых имперской спецслужбы.
— Вы что, на последний этаж забрались?
Двадцать пролетов, блеать.
Здание снаружи выглядело высоким. Не меньше двенадцати этажей. Если не больше.
— Почти, — сжалившись над моей бренной тушкой, Волков свернул направо. В тихий коридор, устланный красным ковром. У самого потолка вспыхнул плафон. — Добро пожаловать в Особый отдел по магическим делам, мой инопланетный друг.
Обхохочешься.
Коридор неожиданно уперся в перегородку с металлической дверью.
— Вы даже от своих отгородились? — опешил я.
— Разумная мера предосторожности.
Волков набрал на механической клавиатуре код из шести цифр. Я не успел запомнить ничего — фискал закрылся от меня плечом. Внутри двери раздался щелчок, и створка отворилась.
— Прошу.
— А я получу этот код, господин следователь?
— Получишь, но чуть позже. Когда освоишь ментальное экранирование.
Логично.
Спрашивать про распознавание лиц, датчики и прочую электронику расхотелось. И без того ясно, почему фискалы отказались от подобных фич. А вот руны, вписанные в полотно, мне сразу бросились в глаза.
— У нас свои методы защиты, — буркнул Тимфоей Петрович, закрывая дверь. — Прямо по коридору.
Владения Особого отдела оказались непритязательными. Десяток дверей, рекреация с диванчиками и креслами, мужской и женский сортир. А еще — широкий проем, забранный стеклянными створками. В проеме горел свет, слышались голоса. Кто-то звонил по телефону, шелестел бумагами.
— Диспетчерский отдел, — пояснил следователь. — У нас есть «горячая линия», если что.
— Кто угодно может позвонить? — охренел я.
— Разогнался, — хмыкнул Волков, останавливаясь перед кабинетом № 407. — Только те, кто знает о нашем существовании.
Широкое окно рекреации выходило на Литейный проспект.
Я нехотя отвернулся от разлившегося за окном неонового океана и шагнул за порог вслед за своим начальником. Дверь отрезала полуночную суету диспетчерской.
Щелчок выключателя.
Простое устройство, без сенсоров и датчиков.
— Располагайся, — Волков указал мне на кресло в дальнем углу.
Вот только внимание моё привлекли совсем другие вещи.
Кабинет был тесным и захламленным. Папки и отдельные бумаги на письменном столе, ряды аналогичной хрени в шкафу, электрочайник на тумбе, дверца сейфа в стене с дисковой наборной панелью… И ни малейшего намека на компьютер. Это ж какой силищей нужно обладать, чтобы на пушечный выстрел не подходить даже к дорогим руническим ноутбукам?
Окно выходило в запутанный лабиринт питерских двориков. Передо мной развернулось море жестяных крыш, подсвеченных фонарями, лампами, витринами и вывесками крохотных магазинчиков.
Я остановился перед картой на стене.
Картой Российской империи.
С воткнутыми в точки городов разноцветными булавками, присобаченными неведомо как фотографиями и стикерами, исписанными аккуратным убористым почерком. Административное деление было весьма причудливым. Границы губерний пересекали разноцветные кривые дистриктов, которые, в свою очередь, были заштрихованы зелеными, серыми и красными линиями. Я заметил крохотные значки, смахивающие на подковы. Вспомнились уроки географии из жизни моего предшественника. Подковы — это врата в иные миры. Внешние порталы, за которыми разворачивается альтернативная реальность.
Размеры страны, в которую я попал, потрясали воображение.
Ну, для моего носителя величие родной державы — норма. Я же привык жить в разваливающейся на куски территории, ресурсы которой поделены между собой влиятельными трансконтинентальными корпорациями. О простых людях никто не печётся, это расходный материал. Да и на планету, откровенно говоря, всем насрать. Вон, «Эскапизм» уже и почву подготавливает для исхода богатеньких инвесторов.
А тут — такое.
Почти весь материк, включая Монголию и всевозможные «станы» — под нами. Даже Финляндия с Польшей и Прибалтикой.
Впрочем, интересы Особого отдела простираются и за пределы российских дистриктов. Волков вскользь обмолвился, что возмущения эфира, вызванные приходом эмиссаров, отслеживаются даже в Атлантисе и Новой Византии. Получается, имперские спецслужбы видят экзистенциальную угрозу власти Романовых. Точка прибытия эмиссара не столь важна — его при любых раскладах «возьмут на карандашик». И попытаются завербовать по мере возможностей.
— Хочешь чаю?
Я отвернулся от карты.
Волков наполнил чайник водой из пластиковой бутылки и ткнул в большую чёрную кнопку.
Раздалось тихое шипение.
— В пакетиках, — констатировал я.
— Какой есть, — фискал виновато разводит руками. — Зато хороший. Грузинский.
— Не откажусь, — сдался я.
Бегать в одной футболке и джинсах по осеннему Петрополису — сомнительное удовольствие. Я озяб, а в кабинете следователя никаких отопительных приборов не видно.
