Здесь начинается Африка - [18]

Центральные улицы — Ларби Бен Мхиди и Мурада Дидуша (бывш. Мишле), после небольшого изгиба у здания почтамта переходящие друг в друга, изобилуют многоэтажными домами, ранее населенными французской аристократией. Разноцветные жалюзи, покрывающие большие отрезки окон и балконов, рельефно выделяются на ярко-белых плоскостях стен и создают то цветовое своеобразие, которое часто наблюдается в архитектуре колониальных стран. Почти все балконы отделаны узорчатыми перилами. Расположенные по обеим сторонам улиц магазины защищены от солнца сводчатыми галереями или, как окна и балконы, прикрыты пестрыми маркизами.

Испугавшись обжигающего африканского солнца, французы строили узкие улицы, на которых и сейчас в самом Центре приходится мириться С односторонним движением. В Алжир была механически перенесена вся эклектика стилей Второй империи и Третьей республики, с домами, вычурно украшенными нишами, карнизами, консолями, плетеными решетками, разноцветными жалюзи, скульптурами и т. д. Это несоответствие, не-продуманность отмечались не раз и во французской литературе. Дюма писал об Алжире: «Множество французских построек сильно вредят единству впечатления, которое производит Алжир как французский город». Мопассан в своем цикле очерков «Под солнцем», посвященных путешествию по Алжиру, говорит о том же: «Европейский квартал Алжира, красивый издали, вблизи производит впечатление нового города, выросшего в совершенно неподходящем для него климате… С первых же шагов вас поражает, вас смущает ощущение плохо примененного к этой стране прогресса, грубой, неуклюжей цивилизации, мало вяжущейся с местными нравами, со здешним небом и с людьми. Скорее мы сами кажемся варварами среди этих варваров, правда, грубых, но живущих у себя дома и выработавших вековые обычаи, смысла которых мы, видимо, до сих пор еще не усвоили».

Французы наводнили Алжир своими названиями. Улицам и бульварам присваивали имена Виктора Гюго и Анатоля Франса, Сен-Санса и Жюля Верна, политических и военных деятелей. Среди культовой архитектуры есть в Алжире и свой Нотр-Дам — Собор Африканской богоматери (Notre-Dame d’Afrique) — и свой Сакре-Кёр (Sacre-Coeur).

Далеко с моря видны сверкающие на солнце купола Нотр-Дам д’Африк. Этот собор, построенный в северо-западной части города, на плато высотой 125 метров над уровнем моря, неизменно привлекает всеобщее внимание. Для католиков Северной Африки это надежное пристанище, объединяющее всех верующих. Для правоверных мусульман — едва ли не единственный храм, где в глубине абсиды написано: «Дева Мария — покровительница всех христиан и мусульман». Для многочисленных туристов — живописнейшее место, сказочным дворцом возвышающееся над всем городом.

В истории собора немало сентиментально-беллетристических эпизодов, например о том, как викарий из Лиона аббат Пави и две бедные работницы, Маргарита и Анна, его почитавшие, после завоевания Алжира Францией отправились сюда для возведения католического храма. О том, как для этой цели ими было выбрано столь эффектное место над городом на фоне Джурджуры и как в 1857 году здесь была построена временная часовня в честь девы Марии. О том, как бронзовую статую богоматери, подаренную им еще в 1840 году для будущего храма монахинями парижского Сакре-Кёр, пытался бессовестно украсть один из алжирских монастырей. Когда же эту статую, после ее неожиданных похождений, водворили в часовню, работницы из Лиона денно и нощно охраняли ее и были свидетельницами «чудес», ею творимых. Так, когда разразившаяся в 1860 году над городом и морем буря разрушила чуть ли не все плато и до самого основания снесла часовню, статуя осталась невредимой…

Архитектором собора был приглашен М. Фромаго. Деньги на строительство собирали среди христианского населения. Аббат Пави умер в 1866 году, не дождавшись окончания работ, и был похоронен около алтаря. Собор открылся в 1873 году под эгидой кардинала Лавижери, возглавившего католицизм во всей Северной Африке. На голову статуи девы Марии была надета бриллиантовая диадема. Церковь с благословения папы Пия IX приняла наименование кафедрального собора, а кардинал Лавижери взлелеял надежду обратить в католическую веру всех алжирских мусульман. Некоторых результатов он все-таки, видимо, добился, так как «лалла Мариам» (дева Мария) приобрела определенную популярность и у местного населения. За это после смерти кардинала ему около собора был установлен огромный памятник, живописно дополняющий весь художественный комплекс.

Однако архитектурные достоинства собора невелики. Прихотливое смешение мавританского, византийского, романского стилей, яркость и крикливость эклектичного декора, броская эффектность расположения могут казаться забавными и нарядными, но не больше, к тому же множество разорванных сферических форм лишает собор всякой пространственной организации.

Основой этого огромного сооружения, там, где неф соединяется с абсидами, служит купол, окруженный аркадами витражей; каждая из них завершается резной короной из бутонов розы. На вершине купола — стройный крест пятиметровой высоты. Два полукружия куполов покрывают боковые абсиды. По барабанам их расположены ряды узких вытянутых окон. По углам фасада — башенки с декоративными куполами в виде скуфьи, покоящейся на восьми колоннах с аркадами, издали они кажутся миниатюрными беседками, поднятыми ввысь. Возможно, что это решение было подсказано конструкцией минаретов. Со стороны моря между ними возвышается статуя девы Марии, простирающей руки к морю, у ног ее висит огромный якорь. Под ним находится широкий вход, увенчанный бронзовой фигурой Христа. Глухие столбы контрфорсов также украшены фигурами — это ангелы с расправленными крыльями. На небольшом расстоянии от собора стоит высокая четырехугольная колокольня с шестью могучими колоколами. Она по своей форме тоже не может не вызвать сравнения с алжирскими минаретами. Колокольня увенчана декоративной скуфьей — куполом.