«Здесь было НТВ», ТВ-6, ТВС и другие истории - [17]

А насчет рукопожатий – рецепт Кара-Мурзы я взял на вооружение и всем в случае чего советую. Надо преодолевать интеллигентскую застенчивость – и руки иногда прятать. А то Кулистиков, например, ручкается как ни в чем не бывало. Еще несколько месяцев мы время от времени ездили в одном лифте – и этот господин с удивительным постоянством продолжал совать свою ладонь мне в живот.

Вообще, эта езда в одних лифтах – такое испытание для психики! Мы же по-прежнему работаем по соседству, волей-неволей иногда совпадаем в одной кубатуре.

Поведение в этих случаях – строго индивидуальное. Несчастный Савик Шустер, жертва футбольной страсти, боровшийся против Коха и К° на волнах радиостанции «Свобода», пришедший на захваченное НТВ комментировать Лигу чемпионов и после увольнения со «Свободы» перешедший к Йордану со всеми потрохами – Савик уже год не знает, куда девать глаза; разговаривать с ним теперь можно только о футболе.

Парфенов, само обаяние, балагурит как ни в чем не бывало…

А недавно в набитый лифт, где уже стоял я, вошла Таня Миткова. А мы были друзьями – по крайней мере, симпатизировали друг другу. Обломки этого чувства лежат на глубине моего сердца и сегодня.

И вот она вошла в лифт, а там я. Мы с ней не виделись несколько месяцев после тех немыслимых апрельских дней и ночей – и столько за это время случилось всего, столько тем для разговора… Ну и поговорили.

– Вот, Витя, – сказала Миткова, – какая беда. Харрисон умер.

Я кивнул, вздохнул. Лифт едет.

– И Стечкин, – сказала Таня.

Тут лифт наконец доехал до моего этажа, и я вышел, прекратив наши совместные мучения. Бедная Таня! Бедные мы все…

В ту субботу вместе с Йорданом и К° – или, скорее, в составе этой К° – на НТВ пришел Добродеев. (Правду ли говорят, что преступников тянет на место преступления?)

По старой памяти он пытался играть роль отца-наставника, но амплуа уже не ложились на фактуру: дети выросли, да и папа со времени ухода в чужую семью сильно изменился… Святочного диалога в пасхальную ночь не получилось.

Алим Юсупов писал заявление об уходе, и Добродеев попытался его остановить репликой, надо признать, довольно двусмысленной.

– Тебе рано уходить из профессии, – сказал он.

– Есть вещи важнее профессии, – с римским лаконизмом ответил Алим.

Не приведи Господи дожить до часа, когда ученики начинают прятать руки и смотреть сквозь тебя. Не хотел бы я быть на месте Добродеева в ту ночь.

Наутро он взял на себя ответственность за все произошедшее с коллективом его родной телекомпании – и объявил, что уходит в отставку с поста председателя ВГТРК. Прочитав об этом в ленте новостей, я успел, по старой памяти, порадоваться за Олега – ведь неплохой же человек, совестливый… Но уже к вечеру выяснилось, что отставки не будет: президент, видите ли, ее не принял.

И Добродеев остался на ВГТРК.

Что там у них – детсад или борьба нанайских мальчиков – я, признаться, не понял, да и неважно уже. Неинтересно.

Около сорока журналистов НТВ утром того же субботнего дня написали заявления об уходе, но формулировка показалась отделу кадров чересчур эмоциональной, и увольняющихся начали поодиночке приглашать зайти на телекомпанию – под предлогом переписки заявления по форме.

Пришедших отводили к Митковой или Йордану – и начинались душеспасительные беседы с материальной подкладкой. В ряде случаев – помогло. Ну, и слава богу. На миру и смерть красна, а когда ты один – для поступка требуются соответствующие убеждения. Если их нет, то и не надо геройствовать.

Некоторые из ушедших 14 апреля свои заявления об уходе отозвали – и трудятся на НТВ до сих пор. Ни тени презрения, ни слова хулы в их адрес – каждый пишет свою биографию сам.

Жизнь – глубоко личное дело каждого.

Когда двери лифта открываются на «нашем» восьмом этаже, бывает видна аппаратная и кусок коридора – и прежде чем двери закроются, успевает возникнуть ощущение, что ты в щелочку заглядываешь в собственное прошлое.

НТВ – кусок моей жизни, и очень счастливый кусок. Видит Бог, это была хорошая компания – в обоих смыслах слова. Нас развели, сломали, дискредитировали… Сейчас в этих коридорах нет меня, нет Володи, Ашота и Светы, но есть Петя, Оля, Таня, Леша… Я не могу желать им неудачи. Многие из моих бывших товарищей работают очень достойно, даже хорошо, и если они не считают, что есть вещи важнее профессии, их судьбу можно назвать счастливой.

…А тихий, не замеченный на митингах Александр Шашков бумагу в отделе кадров переписал, как просили – строго по форме: «Генеральному директору НТВ Йордану Б.А. от корреспондента службы информации Шашкова А.З.».

Чуть ниже – «Заявление».

И еще ниже – одно слово: «Увольте».

Апрель –август 2002 года