Зазнобы августейшего маньяка - [42]
— Демидова, — представилась она и с важным видом протянула руку для поцелуя.
Оказалось, что эта женщина под носом у охраны пробралась к Николаю Константиновичу и жила с ним более десяти дней! К тому же она повторно забеременела от великого князя. Да ещё заявила, что поедет в Санкт-Петербург и будет добиваться аудиенции у императора.
Витковского едва не хватил апоплексический удар. В рапорте на высочайшее имя он, в отличие от своего предшественника Ухтомского, возлагал всю вину только на Александру Демидову, «которая своими интригами и происками, как кошмар, как привидение, ни ночью, ни днём не давала покоя ни нам, ни окружающим, ни Его Величеству». В заключение он уныло признавался: «Если Правительственные меры, принятые против Госпожи Демидовой, не могли укротить её, то наши силы для этого были слишком слабы».
Как человек чести, генерал Витковский подал рапорт об отставке. К нему присовокупил просьбу о предоставлении ему 11-месячного отпуска для поправления расстроенного здоровья за границей и исходатайствовать назначение его сенатором.
Император полностью удовлетворил просьбу-требование. По одним сведениям потому, что Витковский был его другом. По другим — потому что генерал слишком много знал об этой истории.
А Николая Константиновича отвезли в Оренбург. Больше с Александрой Демидовой он не виделся. Дочь Ольга родилась в его отсутствие в мае 1877 года.
Так закончился беспрецедентный поединок настойчивой женщины с властями могущественной империи.
Насколько власти боялись Демидовой можно судить по тому, что в города, лежавшие на пути следования великого князя, летели телеграммы из Петербурга. В них от местных властей требовалось препятствовать встречам этой женщины с великим князем.
На такую телеграмму самарский губернатор Бильбасов отбил свою телеграмму министру внутренних дел. Он растерянно спрашивал: а что конкретно надо делать, если опасная А. А. Демидова вдруг объявится в Самаре?
Впоследствии, по словам историка Р. Г. Красюкова, Демидова развелась с мужем и в 1879 году вышла замуж за графа П. Ф. Сумарокова-Эльстона. Граф согласился воспитывать её детей от Николая Константиновича. Александр III разрешил им взять фамилию Волынские — в честь любимого гвардейского полка Ники? Они получили личное дворянство, но были лишены прав на имущество своего воспитателя.
Никин мезальянс
Мезальянс — неравный брак. Так, по-французски изящно называется союз между мужчиной и женщиной из разных социальных кругов. При этом родственники одной стороны считают, что им крупно повезло, а другой впадают в шок.
Потерпевшей стороной в следующей истории оказалась династия Романовых. Едва они отбились от «чести» породниться сначала с американской куртизанкой, а затем от такой же дамы местного разлива, как великий князь Николай Константинович преподнёс им очередной сюрприз в том же жанре.
В Оренбург его привезли в начале июня 1877 года. В те времена это был серый и унылый город, расположенный в степи, застроенный однообразными одноэтажными домами и населённый преимущественно немцами и казаками. За сотню вёрст от него разило скукой и провинцией.
Новым главным надзирателем Ники стал генерал Ростовцев. Генерал предложил Александру II сослать туда забубённую голову из следующих соображений. Во первых, Демидова не поедет в такую глухомань. Во вторых, населяют Оренбург одни обыватели, которые, как в деревне, друг за другом следят, и все про всех всё знают. А в третьих, он, Ростовцев, великому князю спуска давать не будет. Он не Ухтомский и Витковский.
Мягкосердечный государь на это заметил:
— Ну, зачем же так? Мой племянник — молодой человек. Ему надо бывать в обществе и слегка ухаживать за женщинами. Вреда от этого не будет. Вы же сами говорили, что оренбуржцы друг за другом следят…
Таким образом, император сам подготовил почву для дальнейших событий.
Впервые за последние три года Ники вышел в свет. Яркий свет ламп и канделябров, обнажённые женские плечи и спины, пальмы в кадках, белоснежные скатерти на столах с хрусталём и фарфоровой посудой, лакеи в ливреях и белых перчатках — было от чего закружиться голове. Правда, на всём лежала печать провинциального убожества. Мероприятие не шло ни в какое сравнение с приёмами в Зимнем и Мраморном дворцах. Но на безрыбье и рак рыба.
Перенесённые страдания, издевательства и пытки преждевременно состарили Ники. Ему ещё не было и тридцати, а на лице уже прорезались морщины и в висках засеребрилась седина. Но это ему шло. А в сочетании с романовской величественной статью, большим личным обаянием, светской холодностью и насмешливостью делало его неотразимым. Аристократ!
Великий князь был представлен цвету местного общества: губернатору, почтмейстеру, обер-полицмейстеру, судье, высшим офицерам гарнизона, таможеннику, попечителям, именитым купцам… Он целовал ручки их жёнам и дочкам, хлопал по плечу отпрысков мужского пола. Не морщась, пил скверное шампанское за процветание Оренбурга и его обитателей. Открыл бал в первой паре с губернаторшей генеральшей Кривановской, «носатой пучеглазой дамой неопределённого возраста».
