Заживо погребенные - [23]

– Моя очередь, – решительно объявил он.

– Да ладно, – жестом успокоил его Ребус. Но Хорек покачал головой:

– Это не по мне, Ребус, я так не работаю.

Он поднялся и, распрямив спину, направился к барной стойке. Вернулся к столику с кружкой пива и поставил ее перед Ребусом.

– Будем здоровы.

– Будем. – Хорек снова сел, отпил чуток из своего бокала. – Так что им от меня надо, этим твоим друзьям?

– Я бы не назвал их друзьями.

– Полагаю, дальше последует моя встреча с ними?

Ребус кивнул.

– Они хотят, чтобы ты слил им все, что у тебя есть на Кафферти.

– Зачем? Какой смысл? У него же рак. Поэтому-то его и выпустили из тюрьмы Барлинни.

– И все лечение Кафферти ограничилось несколькими сеансами облучения. Предъявив ему обвинения, мы потребуем нового медицинского освидетельствования. Если болезнь не подтвердится, он снова отправится за решетку.

– И в Эдинбурге с преступностью будет сразу же покончено? Ни уличной наркоторговли, ни махинаций?… – Хорек чуть заметно улыбнулся. – Уж кому знать, как не тебе.

Ребус, сосредоточив взгляд на пиве, промолчал. Он знал, что Хорек прав. Слизнув с губ пену и сделав решительное лицо, он начал:

– Послушай… Я думаю…

Хорек, с интересом глядя на него, ждал, что он скажет.

– Дело в том… – Ребус заерзал на стуле, словно пробуя усесться поудобнее. – Я не уверен, что именно сейчас от тебя что-то потребуется.

– Что ты имеешь в виду?

– Я думаю, ты не должен соглашаться делать что-то сразу. Эли потребуется адвокат, и этот адвокат может порасспросить кое о чем.

Глаза Хорька расширились.

– Например?

– Каким образом полиция вышла на этот трейлер, как они его нашли… Возможно, там у них не все чисто. Они не поставили в известность ни таможню, ни службу акцизов. Возможно, есть процедурные проколы… – Ребус сжал кулаки, заметив надежду, мелькнувшую на лице Хорька. – Пойми, я не утверждаю, я только предполагаю.

– Конечно, я понимаю.

– Я не могу сказать, так это или не так.

– Понимаю. – Запустив ногти в щетину, Хорек поскреб подбородок. – Если я обращусь к адвокату, как сделать так, чтобы это не дошло до Верзилы Гора?

– Надо действовать втихую; не думаю, чтобы Шотландское агентство по борьбе с наркотиками хотело бы придать это дело огласке.

Хорек наклонился к Ребусу, словно собираясь посекретничать с ним.

– А если они пронюхают, что ты мне тут говорил…

Ребус отстранился.

– А что я тебе говорил?

Лицо Хорька расплылось в улыбке.

– Ничего, мистер Ребус. Вообще ничего.

Он протянул руку. Ребус протянул свою, почувствовал мягкое рукопожатие, которым мужчины обменялись на прощание. Они не обменялись больше ни одним словом: им было достаточно видеть глаза друг друга.

Все было так, как говорил Клеверхаус: «Просто поговорите о том о сем, как отец с отцом…»

Клеверхаус и Ормистон привезли его в Туллиаллан. По дороге они почти не разговаривали.

Ребус: «Не думаю, что он на это пойдет».

Клеверхаус: «Тогда его сын сядет в тюрьму».

Эту фразу Клеверхаус злобно талдычил, пока Ребус не напомнил ему, что этот человек не из тех, кого можно убедить.

– А может, мне потолковать с ним? – сказал Клеверхаус. – Мне и Орми; может, наши аргументы окажутся более убедительными?

– Вполне возможно.

Когда Ормистон дернул ручной тормоз, он заскрипел, как тяжелая несмазанная дверь. Ребус вылез из машины и, идя по паркингу, слышал позади себя звук отъезжающего автомобиля. Войдя в колледж, он сразу же направился в бар. На сегодня рабочий день закончился.

– Я пропустил что-нибудь стоящее? – поинтересовался он у сидевших у стола офицеров.

– Лекцию о пользе физических упражнений, – ответил Джаз Маккалоу. – Они помогают подавлять агрессивность и снимают чувство разочарования.

– Так вот почему все здесь постоянно тренируются! – Ребус скользнул взглядом по лицам товарищей и повернулся к барной стойке, собираясь пойти и заказать выпивку. Стью Сазерленд, как всегда, первым нашелся с ответом. Этот крепкий, краснолицый человек с густыми черными волосами и медленными рассчитанными движениями был типичным уроженцем Северного нагорья. Ему нужно было дотянуть до пенсии, работой он давно тяготился и не скрывал этого.

– Я буду делать все, что положено, – говорил он своим товарищам. – Никто не сможет упрекнуть меня в том, что я не делаю того, что положено.

Что именно ему «положено», он так и не объяснил, да никто и не думал об этом спрашивать. Проще было вообще игнорировать Стью, что, казалось, вполне устраивало и его самого…

– Большую порцию виски, – сказал он, протягивая Ребусу пустой стакан.

Выслушав пожелания остальных, Ребус двинулся к стойке, где бармен уже начал выполнять заказ. Но тут в полуоткрытую дверь просунулась голова Фрэнсиса Грея, и вся группа разразилась смехом, засыпая его шутливыми вопросами. Ребус был готов дополнить заказ, но, заметив его у стойки, Грей отрицательно покачал головой, потом отступил в коридор и закрыл за собой дверь. Ребус заплатил за выпивку, принес заказанное на стол, а затем направился к двери. Фрэнсис Грей его ждал.

– Давай пройдемся, – предложил Грей и, сунув руки в карманы, пошел по коридору к лестнице.

Ребус последовал за ним. Они остановились возле почтовой конторы – уменьшенной копии городского почтамта со стеллажами, заполненными газетами и журналами, пакетами и коробками, и даже стеклянной стеной с окошками. Здесь проходили тренировки по освобождению заложников и задержанию грабителей.