#заяц_прозаек - [20]
Вечерний город царапал глаза огнями — от них почему-то хотелось спрятаться. Улицы были набиты битком, где-то приходилось даже протискиваться, и Макс протискивался, стараясь не ругаться. Мало ли — может, сегодня лучше не надо. Кто его знает.
Странно: вся эта бесконечная толпа будто прозрачная. Казалось, ты один и идешь по магазу электронки, и со всех сторон огромные мониторы что-то показывают, показывают, а ты все равно один, даже продавцов ни одного… Там и тут шныряли косплейщики, и лед в Максовом горле делался тверже, хоть Макс и твердо знал, что все это просто так.
Интересная получалась картинка: крипипастыри занимались именно такими вот темами, и Тот Самый занимал на их канале почетное место, где-то рядом со слендерами и сиреноголовыми, а Макс смотрел и ржал со своими — какой, мол, наивный наив. Ржал, а сам просился в команду. И теперь он идет туда, куда идет, и знает тверже некуда, что все это — а, да ладно, вы че, это же для прикола просто, — но все равно ведь идет. Знает и идет, идет и знает…
Гаргулья Барбара была каменной страшилой у входа в ратушу. Нос у нее отсутствовал как таковой — был стерт миллионами загадывальщиков желаний. Сейчас, как назло, она утонула в темноте — подсветка и фонари заслонились непонятно чем, Макс не стал вникать, и вышла тень, — и внутри конкретно так ёкнуло, когда он в эту тень нырнул. А еще в ней надо найти Барбару…
Ледяными руками Макс ощупывал рельеф стены. Рядом люди, сотни людей — вот, прямо здесь, в двух метрах от тебя, внушал он себе, глядя на тех, прозрачных. Можно было включить фонарик на телефоне, но Макс не включал. Тем более, что глаза привыкли, и он уже видел профиль Барбары, мерцавший едва заметными отблесками огней — темнота почти слопала их, но все-таки не до конца.
Прямо под отсутствующим носом у Барбары был рот-водосток, из которого лились, когда им это надо, мутные потоки. Вот туда запихать — и в темпе домой, пока пэренсы не лютуют, думал Макс, складывая рассказ вдвое и вчетверо. А то уже звонили два раза. Вот та-ак, вот сюда — и…
Лед сдавил горло, и грудь, и руки, и всего Макса: вдруг он ярко-ярко, будто во сне, представил, что вот сейчас Барбара жамкнет каменным ртом и откусит ему пальцы…
Ну конечно.
Ну естественно.
Ну да, ну да, разумеется, и так понятно было, что… внимание… готовы? — три, четыре…
Совершенно верно: что Ничего. Не. Произойдет.
Ха.
Никакой палец никто не откусил. И ни в какие крипипастыри никого не звали. А просто взяли и тупо написали ему — «не спеши, бро, подрасти пока». И смайлы. Много смайлов, целая грядка пузатых ржущих смайлов… над кем ржущих? Угадайте с трех раз.
Наверно, никто никогда не приходил в школу таким злым, как Макс после праздника. Хорошо, что Агаты не было (странно, она всегда на всех уроках, как штык), — а то не вытерпел бы. Отыгрался бы. Ничего, и без нее нашлись, благо полный класс дебилов, бензопилой их мало…
Перед третьим уроком Макс, нырнувший в телефон, не то чтобы услышал, а скорее ощутил какой-то безымянной антенной, как в классе что-то происходит.
Он вынырнул и осмотрелся. Было непонятно, что же происходит, потому что не происходило ничего. Просто в класс вошла Агата.
Она вошла, и все смотрели на нее. И Макс тоже смотрел, будто вошла какая-то совершенно другая девчонка, хотя это была все та же Агата. И одежда на ней была та же, и сумка, и ничего, вот совсем-совсем ничего в ней не изменилось… хоть на самом деле изменилось всё. И все это видели, как и Макс, и все пооткрывали рты и пытались понять, что же изменилось-то, — а она к каждому подходила необыкновенно легкой, хоть и совершенно обычной своей походкой, и говорила что-то, и улыбалась, и улыбка ее была знакома, как наклейка-цветок, налепленный на учительский стол кем-то из малышни, — если бы он вдруг пророс и стал живым и настоящим…
Как же это, думал Макс, глядя на чудо, которое привык называть Агатой. Как же это я не замечал. Ноги сами приподняли его и несли к ней, хоть он еще и не придумал, зачем.
— А, Макс, — услышал он голос. Тот самый, знакомый почти как свой, ничего и не поменялось в нем — кроме того, пожалуй, что теперь, когда он звенел, все молчали. — Привет. Хочу тебе кое-что сказать.
— Ы? — мукнул Макс по-дурацки.
— Ты знаешь, это вчерашнее сочинение — оно… в общем, я кое-что обдумала после него.
— Что?
— Разное. Прости, конечно, но — больше никакой домашки.
Евгения Пастернак, Андрей Жвалевский. Все уроды — из детства
Было темно.
— О, ты! Ребенок! Мы избрали тебя в избранные, ибо твои лучистые глазенки…
— Мешок снимите! — перебила девочка.
Стало светло, но неприятно. Девочку окружали монстры всех форм и расцветок.
— Милашка! Обаяшка! Девонька! — лепетало все вокруг.
— Руки развяжите! — потребовала девочка.
Пока она трясла кистями, разгоняя кровь по рукам, смешное взъерошенное существо скакало вокруг и причитало:
— Под нашим небом день особый, теперь у нас есть все же ты! ИнопланЕтян рады видеть! Ты образец нашЕй мечты!
«Вот зачем они мне руки завязывали? — подумала девочка. — Лучше бы уши залепили чем-нибудь».
— То есть вы инопланетяне? — уточнила она.
— В корень зришь, дива, — радостно всплеснул руками новый монстр.
Новый роман Дмитрия Быкова — как всегда, яркий эксперимент. Три разные истории объединены временем и местом. Конец тридцатых и середина 1941-го. Студенты ИФЛИ, возвращение из эмиграции, безумный филолог, который решил, что нашел способ влиять текстом на главные решения в стране. В воздухе разлито предчувствие войны, которую и боятся, и торопят герои романа. Им кажется, она разрубит все узлы…
«Истребитель» – роман о советских летчиках, «соколах Сталина». Они пересекали Северный полюс, торили воздушные тропы в Америку. Их жизнь – метафора преодоления во имя высшей цели, доверия народа и вождя. Дмитрий Быков попытался заглянуть по ту сторону идеологии, понять, что за сила управляла советской историей. Слово «истребитель» в романе – многозначное. В тридцатые годы в СССР каждый представитель «новой нации» одновременно мог быть и истребителем, и истребляемым – в зависимости от обстоятельств. Многие сюжетные повороты романа, рассказывающие о подвигах в небе и подковерных сражениях в инстанциях, хорошо иллюстрируют эту главу нашей истории.
Дмитрий Быков снова удивляет читателей: он написал авантюрный роман, взяв за основу событие, казалось бы, «академическое» — реформу русской орфографии в 1918 году. Роман весь пронизан литературной игрой и одновременно очень серьезен; в нем кипят страсти и ставятся «проклятые вопросы»; действие происходит то в Петрограде, то в Крыму сразу после революции или… сейчас? Словом, «Орфография» — веселое и грустное повествование о злоключениях русской интеллигенции в XX столетии…Номинант шорт-листа Российской национальной литературной премии «Национальный Бестселлер» 2003 года.
Неадаптированный рассказ популярного автора (более 3000 слов, с опорой на лексический минимум 2-го сертификационного уровня (В2)). Лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.
Дмитрий Быков — одна из самых заметных фигур современной литературной жизни. Поэт, публицист, критик и — постоянный возмутитель спокойствия. Роман «Оправдание» — его первое сочинение в прозе, и в нем тоже в полной мере сказалась парадоксальность мышления автора. Писатель предлагает свою, фантастическую версию печальных событий российской истории минувшего столетия: жертвы сталинского террора (выстоявшие на допросах) были не расстреляны, а сосланы в особые лагеря, где выковывалась порода сверхлюдей — несгибаемых, неуязвимых, нечувствительных к жаре и холоду.
«История пропавшего в 2012 году и найденного год спустя самолета „Ан-2“, а также таинственные сигналы с него, оказавшиеся обычными помехами, дали мне толчок к сочинению этого романа, и глупо было бы от этого открещиваться. Некоторые из первых читателей заметили, что в „Сигналах“ прослеживается сходство с моим первым романом „Оправдание“. Очень может быть, поскольку герои обеих книг идут не зная куда, чтобы обрести не пойми что. Такой сюжет предоставляет наилучшие возможности для своеобразной инвентаризации страны, которую, кажется, не зазорно проводить раз в 15 лет».Дмитрий Быков.
Центр Управления Службы Спасения Миров (ССМ) получает сообщения, что с Новым Артеком, межпланетным детским курортом потеряна связь. Отдыхающие на Новом Артеке дети отказываются общаться с другими планетами. Центр Управления решает направить на Новый Артек троих ребят – курсантов Академии Юных Спасателей Матвея Курочкина и Николая Сидоренко, а также Джессику Лоу из Средней Школы Психологии. Задача ребят – установить, что произошло на Новом Артеке и попытаться исправить ситуацию. В свое распоряжение они получают сверхсветовой спасательный катер «Быстроход-12» и последнюю модель ДРИПа – десантного робота-исследователя планет.По пути на Новый Артек и на самой планете группе юных спасателей приходится сталкиваться со многими непредвиденными ситуациями, для выхода из которых приходится применять не только знания, но и смекалку, взаимовыручку и твердый характер.В конце концов, благодаря сдружившейся троице загадка Нового Артека будет разгадана, а ребята получат заслуженные награды за… спасение человечества.
Эта книга — сборник фантастических и реальных историй о поиске смысла, о вечных ценностях: добре и зле, о любви и Боге, а также о других возможных и невидимых глазу реальностях. Книга для взрослых и детей, кому интересна жизнь за гранью привычного и кто в обыденном видит прекрасное.
Фантастическая повесть «Необычайное путешествие Петьки Озорникова» (1956), одна из первых «оттепельных» попыток представить картину коммунистического будущего для юного читателя.
Когда популярный детский автор поехала на Кубу, она и не думала, что ей предстоит столкнуться с настоящим вампиром. Шалость кубинских детей, обещавших показать ей вурдалака, едва не закончилась трагично. Оказывается, монстр действительно существует, как существует и чупакабра — загадочное существо, убивающее животных, высасывая из них кровь. Невинная шутка обернулась нежданными неприятностями…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.