Зай по имени Шерлок - [29]

– Нет, мы его не знаем, но, думаю, скоро с ним придется познакомиться, – нахмурил лоб Шерлок Зай. – Расскажите, пожалуйста, о вороне.

– Плохой ворон, оцень плохой! – покивал Ван Заись, засунул в рот еще немного капусты и захрустел.

– Ворона прилетала с корзинкой или без?

– Корзинка? – задумался Ван Заись, перестав жевать и уставившись в потолок. – Был корзинка, моя помнить. Ворон прилетай, ставить корзинка на ветка и кусать сыр. Доставать сыр и кусать. А потом гадить, гадить и орать! Нехоросё!

– А ворона случайно не роняла сыр?

– Зацем ронял? Совсем не ронял. Ворон кусать и гадить, а потом улетай! – махнул Ван Заись лапой, между делом прикончив салат, и виновато посмотрел на нас.

– Может быть, вы еще хотите? Так я быстро приготовлю, – мне почему-то стало жалко старого, голодного зайца с осунувшейся мордой.

– Нет-нет, – запротестовал тот. – Моя хватит. Спасиб! Больсой спасиб! Моя приходить помогать, а не кусать.

– Что ж, – Шерлок Зай поднялся из-за стола, и гость встал следом, – должен сказать, вы действительно нам очень помогли.

– Правда? – глаза Вана Заися радостно заблестели. – Моя рада. Оцень!

– Сколько мы вам должны? – Шерлок Зай потянулся за кошельком, но Ван Заись вдруг вытаращил глаза и замахал лапами, отступая к двери.

– Нет-нет, не надо деньги. Моя просто помогать. Деньги не брать совсем!

– Ну что вы, возьмите, – продолжал настаивать Шерлок Зай, протягивая Вану пять монет.

Старик некоторое время колебался, стоя у входной двери и не решаясь принять деньги, потом поклонился и потянулся к дверной ручке.

– Не надо. Моя их не заработать. Моя кушать. Спасиб, больсой-больсой! – и вышел за порог, сутулясь и подволакивая лапы. Дверь за ним закрылась.

Мне стало неловко, что я так нехорошо думал о добром звере. Подумать только, тащиться в такую даль, чтобы помочь нам! Не за деньги, не за похвалу, а просто так. Захотелось догнать его и всучить ему проклятые пять монет. Но я понимал бессмысленность своего порыва: старый заяц ни в какую не согласится взять деньги, и от того будет неловко обоим. Поэтому я продолжал сидеть за столом, глядя на недоеденную рыбу, потом отпихнул тарелку и вздохнул. Есть расхотелось.

И вдруг я понял главное: работа Шерлока Зая – вовсе не пустое развлечение и не просто попытка заработать на жизнь. В его помощи и защите нуждались Заись, Хорео, Белье и им подобные. И тогда я дал себе слово всеми силами содействовать Шерлоку Заю в его начинаниях – в столь благородном, хотя и непростом деле.

– Дорогой Уотерсон, вы опять где-то витаете, – вывел меня из задумчивости голос сыщика. – Как видите, мы оказались правы.

– Не мы, а вы, – тихо отозвался я.

– Ну, будет вам! Какая, собственно, разница – кто? Ведь на самом деле мы неплохо дополняем друг друга. Смею напомнить, в деле с Колобком ваша помощь оказалась неоценимой!

– Вы так считаете? – несколько приободрился я.

– Несомненно! Так что заканчивайте уже с самобичеванием. Нужно думать о деле, а не о всяких глупостях. Но, черт возьми, какой же хороший зверь Ван Заись!

– Да. Теперь доподлинно известно, что вы оказались правы как насчет клетки, так и насчет личности енота. Не пора ли его брать?

– А за что, смею спросить? – Шерлок Зай сложил лапы за спиной и прошелся до двери и обратно. – Арбалет он, скорее всего, припрятал в каком-нибудь укромном месте. А про клетку скажет, что нашел на дороге – в хозяйстве все сгодится.

– Но он же в нас стрелял!

– А доказательства? Нет, друг мой, здесь нужно действовать тоньше. Да и не время еще. Боюсь, можем спугнуть дичь покрупнее. Затаится она, потом из дупла ее не выковырнешь.

– Почему из дупла? – удивился я.

– Разве я так сказал? Может, из норы. Или из-под камня. Давайте сначала дождемся, что удастся разузнать Листрейду, а после видно будет…

Все следующее утро Шерлок Зай копался в газетных вырезках, коих у него накопилось неимоверное множество. Он коллекционировал статьи исключительно криминального характера так же, как другие коллекционируют стертые монетки, фотографии своих идолов или почтовые марки. От некоторых статей, должен признаться, меня бросало в дрожь, и мурашки бегали по спине. Я не видел никакого смысла в подобной коллекции: ни душу не согреет, ни глаз не порадует. Но, возможно, для моего друга в ней был некий скрытый, тайный смысл – не мне судить о его хобби.

Шерлок Зай торопливо перекладывал пожелтевшие от времени листочки, порой вчитываясь в их содержимое, и все сетовал на недостаток времени для каталогизации вырезок. Он определенно искал какую-то конкретную статью.

– Не то… не то… снова не то… вовсе хлам, – бубнил Шерлок Зай не переставая, и все перекладывал и перелистывал вырезки. – Опять не то… Черт побери, должна же она где-то быть! Не то… не то… Ага! – Он схватил очередную газетную вырезку и победно взмахнул ею над головой. – Вот она!

Но что он отыскал, мне так и не удалось узнать, поскольку в этот миг в дверь постучали, и мне пришлось открыть раннему гостю.

За дверью стоял Листрейд собственной персоной.

Привычно ощупав меня знаменитым пронзающим насквозь взглядом, он изобразил на морде неумелую улыбку, которая, возможно, должна была означать доброжелательность, и дернул подбородком в знак приветствия.