Зай по имени Шерлок - [13]

– Нет, я все понимаю… – Листрейд в третий раз обошел вокруг Кремня Черепыха – так звали рептилию из Отдела регистраций. – Но неужели никого больше не было?

– Никого, патрон, – шмыгнул волк опухшим носом. – Часть уже дома. Остальные – кто на обеде, кто охраняют заключенных.

– Мда-а! – протянул инспектор, теребя когтем ухо.

Черепых следил за ним немигающим взглядом, вытягивая складчатую, похожую на пожеванный ремень, шею, и молча ожидал вердикта начальства.

– Ладно, делать нечего, – махнул лапой Листрейд. – Но учтите: никакой задержки я не потерплю! Если что, вот это, – он ткнул когтем в сторону притихшей рептилии, – понесете на собственном горбу.

– Слушаюсь, патрон! – вытянулись «во фрунт» оба волка.

По их мордам было видно, что они не особо рвутся тащить на себе эдакую тяжесть. Но оказалось, Черепыха можно катить, поставив на ребро, и волки сразу повеселели.

До норы волка по имени Хрящ Лохматый добрались быстро. Нора, в отличие от заячьей, не таилась за кустами или деревьями, а нахально взирала на нас черным глазом из невысокого бугра. Вокруг норы во множестве валялись белые, начисто обглоданные кости небольших птиц и разноцветные перья. Меня передернуло, но я стиснул клюв и решительно пошел за инспектором и Шерлоком Заем.

– Весьма странно. Перышки какие-то, – мрачно произнес Листрейд, подняв длинное, черное, с синеватым отливом перо. – Павлин? Или попугай?

– Петух, – лаконично заметил Шерлок Зай. – Обычный домашний петух.

– Вы так считаете? – нахмурился Листрейд, вертя в когтях перо.

Бросив его на землю, инспектор приблизился к норе, в которую свободно мог войти, не пригибаясь.

– Эй, Лохматый, вы дома?

– Чего надо? – На пороге норы возник довольно крупный волк, гораздо крупнее, чем полицейские. Прислонившись плечом к краю дыры, он нагло уставился на Листрейда и принялся ковырять острой косточкой в зубах. – Ну?

– Мы хотели бы осмотреть ваше жилище, – не смутившись, заявил инспектор. – У следствия есть некоторые подозрения на ваш счет. Вот постановление!

– Ха! А больше ничего не хотели бы? Пр-роваливайте, пока целы!

Хрящ Лохматый сыто рыгнул и оскалился в наглой ухмылке.

– Угрозы представителю власти? – ледяным тоном осведомился Листрейд, глядя снизу вверх в глаза серому амбалу.

– Понимай, как знаешь, инспекторишка.

– В таком случае придется применить силу. Эй вы! – окликнул Листрейд волков. – Взять его!

Волки бросили Черепыха, настороженно выглядывавшего из панциря, пригнули головы, выставили передние лапы и синхронно, лапа в лапу, пошли на Лохматого, но тот даже глазом не повел. Когда полицейские приблизились, он вдруг ловко сграбастал обоих за глотки и расшвырял в разные стороны.

– Ха, полиция! Вертел я вашу полицию! – расхохотался Лохматый прямо в морду Листрейду. – Ну, а дальше-то что?

– Дальше? – спросил инспектор и вдруг бросился на Лохматого и вцепился тому острыми зубищами прямо в нос.

– Ой-ей-ей! – взвыл Хрящ, пытаясь оторвать от себя инспектора за шкирку. – Бусти, больдно же! Дак дечестно!

– Гы-ы! – прорычал Листрейд, лишь сильнее стискивая зубы на носу волка.

По-видимому, «гы» должно было означать нечто вроде «не отпущу».

– Бусти! Ну, бусти же!

Хрящ завертелся на месте, и тут незаметно подобравшийся к нему Черепых вытянул шею и цапнул острым клювом Лохматого за палец.

– Ай! – Волк подпрыгнул на пару метров вверх и угодил в лапы подоспевших полицейских. Те со знанием дела опрокинули буяна на землю и скрутили.

– Дедавижу вас! Дедавижу! – гундосил Лохматый, дергаясь в попытке скинуть с себя двух пристроившихся на его широкой спине волков.

Листрейд наконец разжал зубы, сплюнул и одарил презрительным взглядом поверженного Лохматого.

– Сопротивление представителям закона. Нанесение побоев. И еще кое-что весьма занимательное. – Инспектор наклонился, поднял с земли перо и повертел им перед погрызенным носом волка.

– Оно не мое! Мне подбросили! Не докажете! – забился Хрящ под полицейскими. Те насилу удерживали здоровенного волка.

– Ах, подбросили? – взбеленился Лисье, до того тихо стоявший в сторонке под деревом. – С-сволочь серая! Да я из-за тебя едва за решетку не угодил!

Никто и глазом не успел моргнуть, как Лисье, сжав когти, подскочил к волку и со всего размаху саданул ему в здоровый глаз.

– Вот тебе, получай!

Голова Лохматого дернулась, глаза закатились, из пасти вывалился красный язык, и волк затих. Его правый глаз быстро заплывал, сравниваясь в размерах с отеком на левом глазу, подбитым еще, судя по всему, Колобком. И вдруг из пещеры донеслось беспокойное квохтание кур и звонкое «ку-ка-ре-ку» петуха.

– Вот тебе и «подбросили», – произнес Шерлок Зай.

– Свяжите его покрепче, – приказал Листрейд. – Оставим пока здесь и заберем на обратном пути. А сейчас – к медведю!

Берлога медведя Топтопыча располагалась меж корней огромного раскидистого дуба. В тени его кроны больше не росло ни одного дерева или кустика, словно дуб, охраняя свое личное пространство, каким-то образом не допускал неудобного ему соседства. Но на самом деле проблема крылась не столько в дереве, сколько в хозяине берлоги. Именно Топтопыч, отличавшийся особенной нетерпимостью к зеленым насаждениям, беспощадно выдирал и вытаптывал все подчистую, пресекая на корню попытки деревьев и кустарников прорости в пределах его владений. Кстати сказать, фамилию и имя медведя никто не знал, а за буйный нрав и привычку топотать, когда тот бывал крайне недоволен чем, он и получил прозвище Топтопыч.